Во все тяжкие
Шрифт:
– Я ничего не чувствую.
– сказала она, снова усаживаясь на стул.
– Так и должно быть, - я улыбнулся, - вы не волнуйтесь, всё будет происходить постепенно.
Она снова встала, взяла чайник и поставила его кипятиться.
– Ольга Петровна, - не зная с чего начать, продолжил я, - вы должны понимать на сколько всё серьёзно, как это опасно для вас и в первую очередь для меня.
– Как опасно для меня?
– она резко обернулась.
– Опасно в смысле вашего присутствия при процессе изготовления лекарства.
– поспешил я её успокоить.
– Вы, конечно, не сможете точно рассказать
– Да я никому и не собиралась ничего рассказывать.
– недовольным тоном прервала меня Ольга Петровна.
– Вот, и не надо этого делать, это и в ваших интересах тоже.
– жестким тоном сказал я ей глядя прямо в глаза.
После этого демонстративно отсыпал грамм лекарства, запечатал в бумажку и протянул ей.
– Это для Александра Юрьевича. Можете дать ему после того, как сами почувствуете действие препарата на себе.
Она кивнула, бережно взяла пакетик и осторожно положила его в карман халата.
– Кстати, порошок полностью растворяется в воде, можете и таким образом дать препарат мужу.
– Нет уж, как мы с тобой выпили, так и его заставлю!
– произнося эти слова, Ольга Петровна машинально пыталась нащупать рукой пакетик через ткань халата.
– И еще, будет у меня к вам просьба.
– продолжил я, - Вы должны хотя бы раз в два дня звонить мне и рассказывать о вашем самочувствии. Договорились?
– Конечно, Алексей!
– заверила она меня.
Уборка в лаборатории заняла около получаса, после чего мы везде выключили свет и вышли на улицу.
– Ольга Петровна, я провожу вас до дома, и без возражений, ночь на дворе.
Возражать она не стала и, проводив её до подъезда, я вернулся домой и улегся спать буквально без задних ног.
Глава 3
Проснувшись утром в воскресенье, первым делом прислушался к процессам, происходящим в моём организме. Видимых улучшений я пока не ощутил. Умывшись и поев, начал думать, что же мне делать дальше.
Препарата получилось чуть больше ста граммов. Раздавать его бесплатно я точно не собирался. И совсем не из меркантильных соображений, хотя и они присутствовали тоже, а просто люди никогда не ценят то, что им достаётся задаром.
Оставался вопрос реализации моего препарата. Продавать его в виде порошка не вариант, кто-нибудь додумается сдать на анализ и у меня возникнут серьезные проблемы. Выходить на власть предержащих тоже не вариант, в лучшем случае посадят в золотую клетку. Остаётся заниматься реализацией самостоятельно, сведя риски к минимуму.
Единственный вариант, который пришел мне в голову, это прикинуться экстрасенсом. Население страны уже подготовлено Кашпировскими и Чумаками, от клиентов точно отбоя не будет. Тем более непосредственное общение со мной, а не с фармацевтом в аптеке, создаст мне очень неплохой имидж в глазах больных и их родственников. А первоначальную рекламу можно будет сделать через Ольгу Петровну и Александра Юрьевича, её мужа. Кстати, надо будет поинтересоваться, как дела
Кроме того, надо и родителям препарат как-то дать. Всей правды я, конечно, им не скажу, но их участие в моей практике "экстрасенса" подразумевается.
***
Вся следующая неделя прошла у меня на овощаге, свободны были только вечера.
В понедельник вечером позвонил Ольге Петровне и поинтересовался её самочувствием. Она сказала, что вроде как общее состояние улучшилось. Договорились, что я зайду к ней вечером через день.
Весь день в среду шёл мелкий противный дождь. Взяв дома отцовский зонт, я отправился к Ольге Петровне. Женьки дома не было, но, по сложившейся традиции, разговор всё равно проходил на кухне.
– Алексей, вроде как я стала чувствовать себя лучше!
– наливая мне чай, сказала смущенно она, - Стала лучше и крепче спать, меньше устаю, в техникум хожу каждый день всё более быстрым шагом и практически не задыхаюсь. За эти четыре дня ни разу не было изжоги от столовской еды. И самое главное, эти очки мне уже не подходят, я стала лучше видеть!
– она сняла очки и положила их на стол.
Я смотрел на Ольгу Петровну с улыбкой и мне казалось, что она как будто посвежела. Не так выделялись мешки под глазами, двигалась она чуть быстрее и резче, настроение явно улучшилось. А самое главное - появился хоть и слабый, но блеск в глазах.
– Ольга Петровна, с последней нашей встречи вы явно выглядите лучше.
– я продолжал улыбаться.
– Очень рад, что лекарство вам помогло, дальше будет только лучше, поверьте мне.
– Скорей бы уже! Саше надо срочно дать порошок!
– она села на стул напротив меня, не обращая внимание на свой уже остывший чай.
– Когда ему уже можно будет его дать?
– Когда его из больницы отпустят?
– В эту пятницу должны.
– Вот, и дадите в пятницу, а перед этим расскажите ему о ваших улучшениях в здоровье.
– Алексей, а можно ты ему всё расскажешь?
– неуверенно спросила она, - А то он может мне не поверить...
– Хорошо, Ольга Петровна, обязательно приду, и мы вместе с вами его уговорим!
– заверил я её.
Поговорив еще немного, я отправился домой.
Вечером в пятницу состоялся разговор с Александром Юрьевичем. Выглядел он, прямо скажем, неважно, да и чувствовал себя так же. Сначала с его стороны было глухое недоверие и непонимание, но после уговоров жены и рассказа её о собственном улучшении здоровья и даже демонстрации чтения книги на вытянутых руках, он сдался:
– Чёрт с вами, Менделеевы хреновы, давайте сюда вашу пилюлю! Хуже уже точно не будет!
– он высыпал порошок себе в рот и запил водой из протянутой женой кружки.
Ольга Петровна облегченно вздохнула.
– У меня будет к вам большая просьба.
– я обвёл их глазами и добавил серьезным тоном, - Особенно к вам, Александр Юрьевич.
– он посмотрел на меня с интересом.
– Я на сто процентов уверен в вашем выздоровлении и поэтому прошу рассказать в вашем отделении, когда вам станет лучше, что вы сходили к экстрасенсу и он вам дал гарантию излечения. Ни о каком лекарстве говорить вы не должны, забудьте про сегодняшний вечер.
– я пристально посмотрел ему в глаза.