Во все тяжкие
Шрифт:
– Михалыч, тебе в бригаду люди нужны?
– сказал в трубку вахтер, и стал слушать ответ.
– Он здесь, на вахте у меня стоит, к тебе отправить? Хорошо.
Оглядев меня еще раз с ног до головы, мужик добавил:
– Пройдешь до 3-го склада, он вон в той стороне, - махнул рукой, - спросишь Валентина Михайловича. Все понял?
– Да, 3-й слад, Валентин Михайлович. Спасибо вам!
– Да не за что!
– сказал мужик и снова уставился в газету.
3-й слад я нашел достаточно быстро. Спросив, где я могу найти Валентина Михайловича, я направился к каморке в углу огромного
– Здравствуйте, Валентин Михайлович! Меня зовут Алексей, вам звонили с проходной, я ищу подработку грузчиком.
– обратился я к здоровенному мужику, сидящему за столом.
– Здравствуй, Алексей, - разглядывая меня ответил Михалыч.
– Грузчиком значит...
Надо сказать, что к 17-ти годам рост у меня был в районе 183 сантиметров, я был плотного телосложения, еще более раздаться вширь я должен был, на сколько я помню, через год-полтора.
– Да.
– Сколько тебе лет?
– Скоро восемнадцать.
– опять приврал я.
– Хм... У меня пара работяг запила, есть временная работа грузчиком. Работа трудная, тяжелая. Справишься?
– спросил он.
– Справлюсь.
– уверенно ответил я.
– Хорошо, приходи сюда же завтра к 8 утра, возьми рабочую одежду, что-нибудь перекусить и попить.
– Буду, Валентин Михайлович!
– не скрывая довольной улыбки ответил я.
Попрощавшись с Михалычем, я оправился в сторону дома. Про зарплату спрашивать у бригадира не стал, ясно, что ко мне будут приглядываться, не справлюсь с нагрузками или не понравлюсь - вообще могут не заплатить. Так какой смысл мысленно тратить неполученные деньги?
Добрался я до дома к четырём часам. Первым делом достал из шкафа старые джинсы, рубашку, ветровку и кроссовки, которые готовились к переезду на дачу, сложил это все в спортивную сумку, перекусил и задумался, чем бы мне еще полезным заняться.
Времени до вечера было еще много, и я решил сделать дома уборку. Разложил свои вещи по шкафам, протёр пыль, пропылесосил и помыл пол, погулял с собакой и стал ждать отца с работы, чтобы вместе с ним поужинать.
Отец пришел около 7 вечера.
Сидя за столом на кухне, отец спросил:
– Ну что, съездил в институт?
– Ага, съездил. В колхоз отправляют 2-го сентября, а учеба начнется 3-го октября. Не хочу я в колхоз ехать, пап, лучше я вам на даче картошку помогу выкопать.
– Хм... А тебя не отчислят за колхоз-то?
– нахмурился отец.
– Так я заболею, пап.
– И чем же ты заболеешь, Алексей, воспалением хитрости? Так тебя с таким диагнозом точно погонят...
Надо отметить, что мой отец всегда отличался крайней степенью ответственности, если надо - убьется, но сделает. Даже с температурой он редко когда уходил на больничный, переносил на ногах.
– Разберемся, пап.
– Разберется он... Сильно взрослый стал?
– начал раздражаться отец.
– Пап, я на овощагу грузчиком устроился...
– перевёл я разговор на другую тему.
Отец аж поперхнулся и закашлялся.
– Когда успел?
– через минуту спросил он.
– Да сегодня, после академии заехал, завтра к восьми надо уже выходить.
– Да-а, может ты точно взрослеть начал?
–
На кухне мы просидели еще около часа, отец спросил меня про одежду для овощаги, показал некоторые приемы переноса тяжестей из собственного опыта, попросил не надрываться и в конце похвали за инициативу.
Спать я ложился с некоторой опаской и надеждой. Опасался, что я сойду с ума, и одновременно надеялся на новую порцию знаний.
***
Проснулся по будильнику с головной болью, но не такой как вчера, а более привычной что ли... Ночью опять был неконтролируемый поток информации, но воспринимался он мной уже легче, привычнее. Видимо организм адаптируется. Я даже понял, чего касалась эта информация - что-то связанное с химией, но подробности от меня пока ускользали. Буду надеяться, что они проявятся позже. Попив чай и погуляв с собакой, я направился на первую в этой жизни работу.
Во время смены на овощаге я чуть не сдох от усталости, но и думать о моих снах было некогда. Закончили работать мы около 4-х часов дня. Мало сказать, что я был еле живой. Я был полумертвый! Остальные члены бригады посматривали на меня с плохо скрываемыми ухмылками. Периодически, во время работы, я замечал бросаемые Михалычем оценивающие взгляды, но вроде нигде не накосячил.
Когда я подошёл к каморке Михалыча, мужики разливали водку на ящике из-под овощей, накрытом газеткой.
– Леха, за первый рабочий день будешь?
– спросил один из них.
– Так я стакан не подниму, сил уже нет!
– попытался отшутиться я.
– На это дело силы надо завсегда оставлять!
– и вся бригада засмеялась.
– Учту, мужики, но мне еще до дома добраться надо!
– Чего к парню пристали, алкашня? Только бы выпить!
– ворчливо сказал Михалыч, вышедший из своей каморки, и махнул мне рукой, типа заходи.
Зайдя к Михалычу, увидел на столе пачку мятых денег.
– Вот, возьми, здесь 30 тысяч, заработал. Завтра придешь? Или все?..
– с хитринкой посмотрел на меня Михалыч.
– Спасибо, Валентин Михайлович, конечно, приду!
– Хорошо, завтра так же к 8-ми.
Добирался я до дома на морально-волевых. С непривычки не поднимались ни руки, не ноги. Дома буквально заставил себя залезть под душ.
Если бы я был обычным подростком, плюнул бы на эту работу. Долго спать, гулять с друзьями, смотреть до утра телевизор, пока я на каникулах, - это ли не счастье для подростка, закончившего недавно школу? Да и с моральной точки зрения вроде как все нормально - в институт я поступил, буду учиться, это как бы и есть моя работа. Впереди 5 лет учебы - время есть, наработаюсь еще. Но у меня была не присущая этому возрасту мотивация - хотелось движения, действия, я хотел хорошо одеться, иметь на кармане деньги, в идеале съехать от родителей на съёмную квартиру, получить от них полную независимость, даже помогать им в это непростое время. Да и предыдущий жизненный опыт не давал сидеть на попе ровно. Так что мыслей не пойти на работу на следующий день у меня даже не возникло. Из последних сил заставил себя одеться и пойти погулять с собакой.