Во всем виноват Мишка
Шрифт:
– Это Саша, о котором я тебе говорил.
– Угу, - он скосил на меня смеющийся глаз.
– А это, привез?
– Там в машине. Пойди возьми.
Степан переваливаясь пошел к машине.
– А теперь Саша я тебе покажу твою лабораторию.
Владимир Русланович повел меня в погреб.
– Здесь хитростей и всякой электроники нет. Смотри. Вот щербина кирпича в стене, цепляйся за нее и тащи стенку в сторону.
Задняя кирпичная стена погреба поехало в сторону и передо мной появилось весьма приличное хорошо освещенное помещение, набитое оборудованием
– Ну, как? Нравиться хозяйство?
– Вытяжка есть?
– А как же.
Владимир Русланович подошел к стене и включил рубильник. Тихо загудел вентилятор. В помещении появился свежий воздух.
– И приходная и расходная вентиляция. Для страховки, расходную сделали в тоннель теплотрассы, а приходную - через дымовую трубу. В доме две печи, но одна из них не работает. Насчет электроэнергии не беспокойся. С завода, что рядом с дачей, под землей протащен кабель. Вот здесь сигнальная лампочка, если кто появиться, будь на стороже. Эта дверь, - он ткнул в каменную кладку - звуконепроницаемая. Можешь включать свободно станки, стучать, петь - никто не услышит. У двери с этой стороны стопор, чтобы никто с той стороны не смог открыть.
– А где материал, сырье?
– Это привезут завтра, под вечер, когда потемнее будет. Ты просмотришь полученное и еще списочек дай, что тебе надо.
– Хорошо.
– Теперь, я тебе покажу одну интересную вещь. Смотри.
Он подошел к шкафчику для одежды и легко отодвинул его. За ним виднелся лаз.
– Это на всякий случай, - продолжил Владимир Русланович.
– Мало ли что. По этому лазу доползешь до старого колодца, расположенного на соседнем участке в кустах.
– Что и сосед в курсе дела?
– Нет. Здесь, в колодце, утонула его маленькая дочка. Он и забил его.
– Степан-то все знает?
– А как же, он это все и рыл. Для своего сына рыл, тот дезертировал из армии и жил здесь три года.
– А потом?
– А потом, его поймали. Не вытерпел молодой, пошел о баб потереться. Вот и попался. Уже в тюрьме признался моему корешу об этом хранилище, вот я и уговорил Степана, взять его в аренду.
Владимир Русланович задвинул шкафчик опять на место.
– Ну принимай хозяйство, - продолжил он, - и за дело. Кстати, ты просил литературу, вон она в том столе. Там все рецепты варки сталей и справочники.
Как только я начал первые эксперименты с варкой сплавов, Владимир Русланович привел мне напарника.
– Знакомься, Измаил Александрович Гасанов. Парень всю жизнь работает с металлом. Помощь тебе будет неоценимая.
Это был худой паренек с черными
– Это, Саша, будет твоим начальником, - продолжил Владимир Русланович, обращаясь к пареньку.
– Вы ребята здесь сами, без меня разберетесь. Сегодня у меня поезд, далеко уезжаю, приеду через недели две. Пока.
Он исчез.
– Ты, родом откуда?
– спросил я паренька.
– Из Казани.
– А как здесь очутился?
– С группировками не состыковался.
– Не понял.
– В Казани все районы поделены между группировками ребят. Я был в одной, моя девушка в другой. Когда решили уйти, руководители группировок сказали нет. Ну и...
– Что?
– Фаризу изнасиловали, а мне пришлось отомстить за нее.
– Ясно. А откуда с металлом знаком?
– В институте сталей и сплавов работал. Инженером.
– Ну и ну. Живешь сейчас где?
– Здесь во Всеволожске.
– Помоги мне раскатать блин из этого тигля, - попросил я.
Первый рубль я изготовил через месяц. Владимир Русланович долго исследовал его через лупу, сверяя с образцом, потом взвесил на весах и спросил.
– Какова его себестоимость?
Я понял, что он хотел спросить.
– В 31,2 копейки.
Он с удивлением посмотрел на меня.
– А две десятых-то зачем?
– Все учел, до транспортных расходов.
– Все же дороговато. Но, по-моему, получилось не плохо, не отличишь от образцового. Давай выпускай партию. А как Измаил?
– Отличный парень. Схватывает все на лету.
– Ну и отлично.
Сначала в день мы делал по 100 рублей, потом приспособились и стали гнать по 430.
Мишку я встретил на улице.
– Сашка, где ты пропадал? Мы с Машей тебя переискались.
– Работаю.
– Где работаешь-то?
– В магазине.
– Шикарно живешь. Вон корочки какие, да и костюмчик что надо. Пойдем со мной, мы сейчас в кафе собираемся, вот Маша обрадуется.
– Катись ты от меня подальше, понял. Чтоб больше тобой не воняло на моем пути.
– Ты что обиделся на меня за монеты. Да отняли их от меня. Поймали, допросили и избили.
– Мало били.
Я повернулся и пошел.
Дома я не успел снять туфли, как раздался звонок в дверь. В дверях стояла Маша.
– Сапка... Мне Миша сказал, что ты пришел. Я и побежала к тебе... Прости меня Сашка... Прости за это выступление на собрании. Это какой-то дурман и я дура попалась.
– Входи, чего стоишь в дверях.
Она вошла и молила меня взглядом о пощаде.
– Если я тебе скажу, что прощаю, то это не правда. Я предательства простить всеравно не могу. Ты одним только словом изменила мою судьбу. Теперь я неизвестно кто.
– Саша, я подлая тварь.
Она заплакала и сквозь всхлипывания продолжала.
– Меня парторг с начальником отдела кадров два часа обрабатывали, чтоб я выступила на собрании. Они пригрозили, что выгонят меня вместе с тобой, если не буду выступать.
Маша глухо рыдала в стену.