Во всем виноват Волан-де-Морт
Шрифт:
— Марволло, ты что курил? — Гарри, изысканно приподняв бровь, уставилась на грозу волшебного мира, думая, стоит ли сказать лысому о том, что мак, коим усеян участок поля, – имеет свои эффекты. Зависимость, например. Или дурное влияние на мозг. Хотя-я, было бы на что влиять.
— Почему сразу курил? — мужчина вздохнул, поубавив в голосе слащавых ноток. — Просто скучно мне, вот я и терзаю тебя во сне. Ну же, Поттер, скажи, что ты чувствуешь? Ты готова покончить жизнь самоубийством, перерезав вены палочкой? Ты чувствуешь нездоровое влечение к хорькам? Ты понимаешь, что земля круглая? Ты знаешь, почему
— Реддл, ты меня пугаешь, — псевдообеспокоенно приложив руку ко лбу собеседника, Гарриона нахмурилась, выжидательно посмотрев на Тома. — Я не собираюсь тебе ничего рассказывать.
— Да?
— Да.
— Точно?
— Точно, — устало.
— Да ты плохая девочка, — тот-кого-нельзя-называть хохотнул, уже через мгновение став более серьезным. — Давай, излагай. И тебе легче, и я поржу.
— Не хо-чу!
— Хочешь.
— Но… — девушка запнулась, взвешивая все «за» и «против».
— Давай-давай, — подбодрил Волан-де-Морт, — не включай режим обиженной целки.
— Хорошо, сам захотел, — кивает согласно, добавляя в голос толику ехидности, дабы завуалировать смятение, что гложет изнутри, поедая остатки самообладания. — Я запуталась, я не знаю, что делать раньше. То, что я чувствую к Драко… это ненормально, знаю, однако это единственное, что позволяет мне чувствовать себя счастливой. Воистину счастливой. Как никогда раньше, понимаешь? Ведь я видела его совершенно другим, не таким, коим он прикидывается, держа статус эгоиста и сволочи. Нет, он иной – совершенно. Знаешь, Реддл, я ведь познала его иного, и влюбилась даже. Хотя, зачем врать? Я не влюбилась, а полюбила. Это совершенно разные вещи. Он же… он же отпечатался в моем сердце навечно, понимаешь? Я поверила, что все может быть хорошо. Дура. Это ведь не про меня. Когда я была счастлива, а? Постоянные проблемы, вечно недовольные Дурсли, ссоры, склоки, скандалы… надоело. А тут еще это твое проклятие, превратившее меня в бабу, пускающие слюни близнецы, полоумный Рон, чтоб его, шепот за спиной, когда люди недоумевают, перемывая косточки мальчику-который-трансвестит… и он.
Я ведь ненавидела его изначально, принимая за черствого самовлюбленного ублюдка. И нет, я сейчас не считаю, что я ошибалась, нет. Я просто думаю, что он хорошо играет свою роль, как и все мы…
— А какую роль играешь ты? — Том, смерив всхлипывающую девушку задумчивым взглядом, испытывающее нахмурился.
— Роль? Да я с самого детства делаю вид, что все хорошо, что я переживу, что я смогу выкарабкаться. Знаешь, это сложно. Иногда хочется выть вовсю от снедающей изнутри боли, избивая до полусмерти первого встречного, извергая на него тем самым гнев, что скопился за годы потерь. Но я улыбаюсь. Приторно-фальшиво, натянуто, слишком наигранно. Но мне верят. А знаешь почему?
— Почему?
— Потому что никто не хочет видеть Героя слабым. Они хотят видеть несуществующую мощь. Так спокойнее, так легче.
— Возможно. Но знаешь что, Поттер? — Том посмотрел собеседнице в глаза, приподняв уголки губ в полуулыбке.
— Ну и? Что? — выжидательно и с нетерпением.
— Ты сам возложил себе на плечи эту ношу. Никто тебя не просил. А вот насчет Малфоя… я не знал, что ты разучился
— Гарри, вставай, — Гермиона нерешительно затеребила подругу за плечо, закусив губу. — Пора вставать. Скоро завтрак, и тем более нам нужно предварительно обсудить празднование Дня рождения Рона.
— Гермиона, я сейчас, совсем чуть-чуть, — сонно пролепетала Поттер, потерев кулачками глаза. — Уже поздно, да?
— Да, поспеши, — требовательно, пристально вглядываясь в лицо собеседницы, ища там то ли слезы невыплаканные, то ли оттенок кожи болезненный.
— Хорошо.
— Гарри?
— Да, Гермиона, ты что-то хотела?
— С тобой все в порядке? — Грейнджер присела на край кровати, затеребив нервно рукав мантии. — Я беспокоюсь, Гарри.
— Не беспокойся, все будет хорошо, — Поттер развела руками, мол, нечего волноваться, все в порядке, я справлюсь, на что Гермиона лишь сощурилась гневно, при этом поджимая губы педантично.
— Гарри…
— Не беспокойся, все будет хорошо, — улыбаясь.
— А почему я тебе не верю?
— Да потому что ты никогда не веришь, — потянувшись, Поттер выразительно покосилась на подругу, намекая на то, чтоб та отвернулась.
— Ладно, что ты будешь тогда с Малфоем делать? Нет, я бы посоветовала конечно кое-что, но меня в Азкабан запихнут дяди недобрые. А я еще так молода.
— С Малфоем? А с ним я справлюсь.
— Это как же? — заинтересованно.
— Я просто так не сдамся, — Гарри, сжав кулаки, посмотрела на подругу в упор, замечая у той в глазах восторг.
— О, как? Ну во-от, теперь я спокойна. Узнаю истинного Поттера! Знаешь, я уже предвкушаю веселье…
— Знаешь, Гермиона, тебе сейчас злобного смеха не хватает, — прыснула Гарри, захлопав глазами, обрамленными длинными ресницами.
— Пф, да не проблема. Ха-ха-ха! — намеренно злобно, приподнимая руки к потолку. — А теперь одевайся, мы опаздываем. И да, выше подбородок, мы еще покажем, что не из того теста сделаны, дабы слезы лить по всяким слизеринцам!
========== В День рождения ==========
— Гермиона, так что ты взяла Рону? А то я, если честно, пропустила как-то все, — Гарриона, откинув на спину струящийся темный локон, попыталась хоть как-то различить рецепторами вкус трапезы, однако мысли постоянно возвращались к Малфою, что сидел не так далеко, намеренно опустив взгляд на стол.
— Свитер, — Грейнджер, пожав плечами, продолжила пережевывать рис. — Кстати, ты не знаешь, где он?
— Кто? Драко? — Поттер вскинула взор на подругу, расширив выразительно очи.
— При чем здесь твой Драко? — собеседница фыркнула. — Кроме него еще есть парень, у которого сегодня День Рождения – Рон. Рон Уизли – помнишь такого?
— Да помню я, помню, — склонив голову к плечу задумчиво. — Не знаю я, где он. Возможно, пропал. Возможно, проспал. Возможно, его нагло отымели единороги Хагрида, ну.
— Гарри! — Гермиона возмущенно вскрикнула, однако, заметив косые взгляды, постудила пыл. — Он наш друг.
— Он серийный маньяк, Грейнджер, его нужно усыпить.
— Поттер. Гарри Поттер!
—Отстань, полоумная, я сегодня не в духе. Сегодня меня опять будет пытаться изнасиловать бывший лучший друг, а сама я набухаюсь и побью его. А, возможно, даже убью.