Во всем виновата водка
Шрифт:
– Хотите, я вас сфоткаю?
Обри предложила, потому что была из тех девушек, которые с радостью предлагают сфотографировать своего бывшего жениха, целующего свою новую жену, и не думают об этом.
– Было бы супер, - ответила Рэй, передавая ей свой телефон, а затем поворачиваясь ко мне.
– Готов?
– А ты?
– С самого первого дня мечтаю показать этому рту, кто в доме хозяин.
Я рассмеялся, мне понравилось, как она вскинула брови.
– Приступай, - бросил я вызов.
– Хорошо.
– Она огляделась вокруг, прикидывая наши варианты.
–
– Она схватила меня за руку и потащила к месту, где сверкающий океан служил нашим фоном.
– Теперь опрокинь меня и наклонись вслед за мной.
Притянув ее к себе, я крепко обнял ее и наклонился.
Вот только предвкушения не последовало, только растущий клубок страха, грозящий задушить меня.
Все должно было быть не так.
Все говорило о том, что это неправильно, и я боролся с каждой напряженной мышцей, призывавшей меня остановиться. Особенно когда в последний момент наши с Рэй взгляды встретились, и я не увидел игривой улыбки на ее лице. Вместо этого обнаружил нервозность.
Прежде чем мои губы коснулись ее, я переместился и прижался к уголку ее губ, целуя нежную, словно лепесток, кожу ее щеки. Я делал все возможное, чтобы у нас получилась идеальная картинка, крепче прижался к ней, когда ее ногти скользнули по моей шее и впились в волосы.
Бл*дь, хотел бы я, чтобы мы были одни.
– Выглядит идеально, - объявила Обри.
Я поднял Рэй и ждал ее одобрения.
– Вы, ребята, отлично смотритесь вместе, - сделала комплимент Обри.
– Спасибо. Ты делаешь потрясающие снимки, - сказала Рэй.
– Вы сегодня придете на вечеринку?
– спросила нас Обри.
– Конечно. Не могу дождаться, - ответила Рэй.
– Отлично. Увидимся на вечеринке.
Обратный путь в нашу комнату проходил в тишине, наполненной невысказанными вопросами. Только когда я закрыл дверь в нашу спальню, она, наконец, заговорила:
– Почему ты не поцеловал меня?
Я обдумывал варианты ответа, взвешивая все за и против того, насколько честным хочу быть. Глубоко вздохнув, повернулся к ней лицом, решив, что, почему бы, черт возьми, не быть абсолютно честным. Что я теряю?
– Не хотел, чтобы первый поцелуй с женой был для фотографии. Я не так себе это представлял.
– Ты придерживаешься старых традиций. Это просто поцелуй, - пошутила она, но за этим пренебрежением скрывалось любопытство.
– С тобой нет ничего простого, Рэйлинн
Ее улыбка потускнела.
Секунда.
Вторая.
– Что ж, как ты себе это представлял?
– наконец спросила она.
Я мог бы использовать слова и легко объяснить что-то несущественное. Мог бы сказать что-то пошлое и отшутиться. Но я этого не сделал. Я хотел, чтобы она увидела то, что я хотел. Я хотел, чтобы она увидела во мне мужчину, который желает ее, а не просто друга, готового на все ради нее.
Мне нужно было, чтобы она увидела, что я представляю собой страсть и дружбу в одном лице. Мне нужно, чтобы она увидела, что я могу стать идеальным мужчиной для нее, если только она позволит.
Я не упустил шанс показать ей это.
Закрыв глаза, выбрал одну из многочисленных фантазий,
Она молчала, пока я медленно сокращал расстояние между нами. Молчала и отступала до тех пор, пока ее спина не уперлась в стену. Рэй не произнесла ни слова, когда я возвысился над ней и пальцем приподнял подбородок, чтобы она не могла отвести взгляд.
– Я представлял, что мы целый день находимся среди людей, и нам не представляется возможности ни на секунду уединиться. Представлял, что мы оба знаем о желании друг друга побыть наедине. Я представлял, как наблюдаю за твоим ртом, позволяя желанию расти и распространяться внутри меня с каждым скольжением твоего языка по губам, пока это не поглотит меня полностью.
Словно не в силах удержаться, она проводит языком по губам, и я следом провожу большим пальцем по ее губам, чтобы распространить влагу на пухлой коже.
– Я представлял, что мы так отчаянно стремимся побыть наедине друг с другом, потому что знаем, что любой наш поцелуй будет диким и непристойным. Страсть завладела бы нами, и это только для нас - принадлежит только нам. Нам понадобится время.
– Для чего?
– прошептала она едва слышным шепотом.
– Ммммм, - промурлыкал я, одной мысли об этом было достаточно, чтобы довести меня до предела.
– Чтобы чувствовать. Я хочу знать, как твои губы поддаются моим зубам, знать точное место, где твои губы соприкасаются с моими. Мне нужно время, чтобы все распробовать.
– Поддавшись соблазну лишь на долю секунды, я высунул язык, и коснулся краешка ее губ. Ее стон практически заставил меня сделать это еще раз, но я выстоял.
– Я хочу попробовать на вкус каждый сантиметр твоего тела. Твои губы, язык. Каждую частичку твоего рта внутри и снаружи. Я хочу поглотить тебя целиком.
Ее глаза закрылись, словно она представляла себе каждое слово. Мы были так близко, что ее тихое, прерывистое дыхание касалось моих губ, умоляя исполнить только что сказанное. И, как слабовольный мужчина, которым и был в этот момент, я это сделал. Лишь мгновение. Просто легчайшее касание кожи, из-за которого она последовала за мной, когда я отстранился.
– Именно так я себе это и представлял.
– Остин, - прошептала она.
Румянец окрасил ее щеки, и я хотел посмотреть, как он выглядит, когда распространяется по ее груди. Я не хотел краденых поцелуев. Я хотел всего, о чем ей рассказал, но для этого мне нужно набраться терпения. Мне нужно заставить ее хотеть этого так же сильно.
– Тебе, наверное, пора собираться, - сказала я, отступая.
Ее глаза резко открылись, затуманенные, словно она очнулась ото сна.
– Вечеринка, - уточнил я.
– Ты сказала, что хочешь подготовиться. Можешь первой принять душ. Я отвечу на некоторые электронные письма, пока жду.
Рэй моргнула, и, наблюдая за ней, я наслаждался тем, как она пытается сохранить самообладание. Я не мог припомнить случая, когда бы Рэй не огрызнулась в ответ. Я отметил этот момент, как победу, и не стал улыбаться до тех пор, пока она не закрыла дверь ванной.