Вода: Наперегонки со смертью
Шрифт:
– Собаку с собой, или в багажник? – Замешкался Кирилл.
– С собой. Я заберу только вас. Остальные должны приехать на своих колесах.
Мощный автомобиль вырулил из дворов, включил мигалку и вдавил ускорением в сиденье. Мигающие желтым светофоры пролетал, не сбавляя скорости. Кирилл глянул с заднего сиденья на спидометр и увидел стрелку спидометра около двухсот километров в час. Решил, что смотреть на нее страшно, откинулся назад и поставил переноску с Карлом себе на колени. Мокрые глаза собаки отсвечивали в проносящихся световых кругах освещения улицы. Кажется, Карлу было так же тревожно,
Подумать было нельзя насколько Москва ночью короче, чем днем. Машина вылетела на окраины и понеслась по шоссе. Свернула через пару десятков километров с него и понеслась по асфальтированной бетонке. Колеса глухо стучали по трещинам, но вибрацию ездоки не чувствовали. Тяжелый автомобиль поглощал все неприятные толчки своими дорогими пневматическими недрами.
Впереди показался забор со звездами и вышка с прожектором. Машину сразу осветили лучом. Подошел охранник, экипированный, как спецназовец. Водитель протянул ему пропуск. Охраннику этого показалось мало и он попросил открыть заднюю дверь. Водитель открыл. Над головой включился свет. Картина молодого человека с мопсом на коленях, насмешила охранника.
– Проезжайте. – Разрешил он.
Машина вырулила прямо к транспортному «ИЛу», переделанному под лабораторию. Кирилл знал про этот борт. Он часто использовался в Африке во время эпидемий. На нем летала своя команда, и непонятно было, что может знать такого Кирилл, чего не знают специалисты летающей лаборатории.
Внутри уже находилось люди, и многие лица были знакомы. Почти все, ученые с именем и не только в микробиологии.
– Здрастье! – Поприветствовал Кирилл.
– Ого, и тебя загребли?
– А собака, в какой области специалист?
– Она по следам микробов ищет! – Заржал кто-то, испугав Карла.
– Времени не было, оставить его у знакомых. Пришлось с собой брать. – Ответил Кирилл.
Карл испуганно озирался сквозь щели переноски. Новая обстановка, большое количество людей и странные запахи пугали его. Если бы не хозяин рядом, он бы уже начал скулить. Кириллу показали на свободное место.
– А тебе не сказали, зачем нас собрали? – Спросил его сосед.
– Нет.
– Я слышал, что какая-то хрень приключилась в Индийском океане. Якобы ролики и «эсэмеэски» сразу удаляют, кто оттуда шлет.
– Хватит выдумывать. – Раздался позади голос пожилого профессора Петрищева. – Скоро скажут, зачем мы здесь.
– Я думаю, что мы выиграли путевку в Таиланд! – Пошутил кто-то.
– В Сибирь! – Перебили его оптимизм. – В шаражку.
Вошел военный и начал перекличку. Все были на месте. Он ушел, дверь задраили. За иллюминаторами раздался свист разгоняемых турбин. Через минуту самолет вырулил на взлетку и разгоняясь не слабее «гелика», побежал по полосе. Оторвался от нее и мягко взмыл в воздух. Карл все это время держал глаза Кирилла в своем прицеле, будто хотел верить, что ничего страшного не происходит. Кирилл открыл клетку и дал собаке возможность выглянуть наружу. Карл не спешил. Самолет и люди пугали его.
С места встал человек. Он был в гражданском, но ни у кого не было сомнений в том, что он военный. Выправка
– Господа, теперь я могу рассказать вам, зачем мы вас собрали на борту этой лаборатории. Миссия чрезвычайно секретная, поэтому никаких попыток рассказать о ней. У вас это и не получится, потому что связь глушится. Вкратце, ситуация такая, воды Индийского океана внезапно начали менять свои физические свойства, другими словами, густеть. – Военный включил проектор и показал несколько снимков гибнущих кораблей, едва торчащих над поверхностью. Снимки рыб, дельфинов, акул застрявших в прозрачном желе и ладонь, с которой стекала тягучая жидкость. – Это реальные снимки, которые мы перехватили.
Сосед Кирилла многозначительно вылупил глаза, подтверждая правоту слухов, которым он доверился. Петрищев ничего не ответил.
– Когда это началось?
– Примерно, сутки назад.
– Сутки? – Спросили одновременно несколько удивленных голосов.
– Изменения воды были замечены вчерашним утром. Первым подало сигнал грузовое судно, потом круизный лайнер, а потом понеслось. За сутки больше пятидесяти кораблей потеряли плавучесть и их начало затягивать в воду, как в болото.
– Физики среди нас есть? Объясните, почему корабли затягивает?
– Не могу сказать точно, пока не проведу анализ. – Очкастый пожилой мужчина в свитере поднялся с места. – Предварительно скажу, что на первый взгляд вода обрела свойства коллоидного раствора, а там уже действует сила упругости, которая противодействует силе выталкивания. Я думаю, что затягивает только суда с острым днищем, плоскодонки не должно.
– А с рыбой что? Она погибла?
– Кислород заперт в таком растворе. Чем он гуще, тем сложнее происходит его усвоение через жабры. В том физическом состоянии, которое мы наблюдали на ладони, на снимке, думаю, он уже будет недоступен для усвоения. Это все предварительно. Нужны образцы.
– Вы уже задали себе вопрос, зачем вы здесь? – Спросил военный.
– Да. – Ответил нестройный хор голосов.
– Во-первых, скорость распространения этой заразы потрясающе высокая. Во-вторых, мы не сталкивались ни с чем подобным ранее, и не уверены, что это изменение воды вызвано микроорганизмами. В-третьих, вчера ночью была зафиксирована легкая сейсмика в районе примерного начала распространения этого явления.
– А процесс по окружности, равномерно?
– Космические снимки показывают почти правильную окружность, искривленную течениями.
Военный вывел снимки из космоса на проектор. Над океаном было чисто и пятно более светлого цвета, похожее с такой высоты на чистый речной лед, четко выделялось на фоне более темной картинки.
– А глубина образования раствора?
– Таких данных у меня нет.
– А кто-нибудь из прибрежных государств уже заявил о сотрудничестве?
– Не спешат. Вы же знаете, сейчас все пытаются понять, что происходит и что можно сделать для себя в этой ситуации.
– Вы не делали прогноз, если известна скорость распространения этой метаморфозы, сколько времени понадобится, чтобы дойти до полюсов? – Кирилл поборол стеснение и решил задать вопрос вслух. Карл смотрел на хозяина и по виду, испытывал гордость за его смелость.