“Водила” для стервы
Шрифт:
– В строгую училку! – ржёт, сыпля крошками изо рта. И когда он успел превратиться в такого порося? Сильно, видать, расслабился на вчерашней вечеринке.
– Почти так.
– А она?
– Кто она? – вплывает в кухню его рогоносица-Дарья. – Опять своих баб обсуждаете?
– Да подожди ты! – отмахивается от невесты Артём и его взгляд загорается от жажды подробностей.
– Тоже. – Снова шокирую.
– Да ладно? Бортич? Вот это новости! Слушай, завтра точно весь снег растает!
– Только теперь это не важно, потому что Аврора меня спалила.
– Узнала о нашем пари?
– Именно.
Но он уже меня не слышит. Ржёт, как умалишённый, тыкая в меня пальцем.
– Хотел меня провести, Горицкий? Вот ты и попался!
– Да не попался я, а сам сдался. К чёрту всё! Забирай помещение. Только помоги найти Аврору, друг.
– Мальчики, может яичницу? – воркует вокруг него Дашка.
– Я не буду. – Сразу же оговариваюсь и выхожу на балкон. Всматриваюсь в постепенно поднимающееся из-за горизонта солнце. Стою, пытаясь придумать, где ещё можно её найти, пока зубы не начинают клацать от холода.
Возвращаюсь на кухню, под похожие звуки телефона Артёма. Что за рингтон у него там? Какие-то африканские барабаны.
– Анатолий Тимофеевич? Вы извините, что так рано. Просто у нас такое дело...
– Пап! – Даша неожиданно выхватывает у него трубку и берёт все переговоры на себя. – Тут девушка у друга пропала! Нужно срочно искать. Да. Да, папуль. И тебя. Ну так что? Нет, до вечера не вариант. – Накручивает каштановый локон на палец и отворачиватся. – А ты позвони Серёжке. Сейчас же он на дежурстве?
– Даш, а что это за Серёжка, а? – басит Тёма, когда Даша завершает разговор.
– Да так. Друг... Школьный. – Загадочно улыбается и исчезает в соседней комнате.
– Да-аш? – Артём вмиг забывает и про яичницу и про колбасу и, как щенок за хозяйкой, спешит за Дашкой в гостиную.
А я остаюсь в своём тупом неведении и ожидании известий от этого загадочного Сергея, скрашенными неожиданной удовлетворённостью от того, что моего друга-потаскуна наконец-то заставили ревновать.
Глава 43
Половина двенадцатого. Я сонно тыкаюсь затылком в подоткнутую за голову подушку в гостиной Артёма и Дарьи. Прям сидя клюю. Если лягу – тут же вырублюсь. А я не должен пропустить звонка от генерала Дымова. Никак нель... зя... спа... ть...
– Макс! Папа звонит! – теребит меня за плечо Дашка.
Инстинктивно кидаю взгляд на часы – всего на три минуты отрубился, но уже как будто несколько серий мыльной оперы во сне просмотрел.
– Алло? Анатолий Тимофеевич, я вас слушаю, – потираю лоб, пытаясь отбить у себя навязчивое желание снова закрыть глаза и, наконец, выспаться.
Щербаков... Кто такой Щербаков?
– ...и был условно досрочно освобождён два месяца назад. Алло, Максим, вы меня слышите? – гремит, как рупор из динамика, голос Тёминого тестя.
– Да, да. Я слышу. Так вы говорите, Щербаков... – неудобно как-то, что половина разговора пронеслась мимо ушей.
– Я думаю, стоит проверить этого Щербакова. Слишком уж навязчиво он домогался в прошлый раз внимания вашей Авроры. Давайте мы
Домогался Авроры?!
– Стойте! Анатолий Тимофеевич, дайте мне адрес, я тоже поеду.
Обычная серая многоэтажка на востоке Москвы. Таких тысячи. Безликих, угрюмых, хмурых. Два часа дня, а народ уже кишит на улице, как муравейник. Кто-то, громко выругавшись, требует продолжения банкета. Кто-то, ещё не охмелевший после вчерашнего или заново “наклюкавшийся”, в попытке снять с себя лишний градус, умывается снегом.
Поднимаемся с “тестем” и тремя ребятами из опер группы на восьмой этаж. Странное ощущение собранности. Даже сон куда-то вконец испарился. Как будто второе дыхание открылось. Мысли двоятся, разбегаются по параллельным прямым, как по веткам железной дороги. И к чему мой мозг выдал это странное сравнение? Я, чуть стоящий на ногах после полутора суток без сна, одновременно и надеюсь, что Аврора тут, за этой попинанной чьим-то грязным сапогом дверью, и боюсь, что моя любимая здесь. В этой дыре.
– Кто-о-о? – недовольно тянет за дверью насквозь пропитый женский голос.
– Полиция. Откройте.
Щелчки замка отдаются перебоями пульса в моих венах. Кровь и стынет и кипит одновременно. Адреналин бьёт все рекорды.
– Здесь проживает Щербаков Юрий Александрович? – сходу начинает генерал, едва успев “блеснуть” удостоверением перед лицом ссохшейся, как застаревший чернослив, женщины средних лет.
– Прописан здесь, а проживать уже не проживает. – Мямлит она и пытается прикрыть дверь.
– Думаю, вы не против, если мы всё-таки сами проверим. – Мило сюсюкает Дашин отец и подтягивает дверь на себя.
– Да нет его уже вторую неделю. – Открещивается от навязчивых гостей нелицеприятная гражданка. – Вон, жену с дочерью бросил и ушёл!
В подтверждение её слов из комнаты напротив юрко стартует в сторону кухни белокурая девчуля возрастом не более двух лет.
– Куда ушёл? – интересуется Анатолий Тимофеевич стальным голосом. Такому захочешь – фиг откажешь.
– А я почём знаю! Он совсем помешался на этой своей... Новая баба у него, в общем, – шепчет последнюю фразу так, чтобы невестка не услышала. – Сказал, что снял для них квартиру где-то в Люберцах. О! Точно! Хвалился, что из окон СТК видно, гонки можно бесплатно смотреть.
Женщина постреливает взглядом за спины бронированной до зубов опер группы. Косится с прищуром на пытающуюся поймать ребёнка сноху.
– Всё. Это всё, что я знаю. Мне вон ещё, как-то ей сообщить нужно.
– Думаешь Аврора у него? – начинает Артём, когда мы вязнем в пробке на выезде из Москвы. Как мухи в варенье, блин! Наивно было надеяться, что сегодня эта участь нас минует. И куда всем срочно понадобилось?
– Я не знаю, Тём. Не знаю. Двоякое чувство: и хочется, чтобы она, наконец, нашлась и страшно даже представить, что Аврорка у этого маньяка. – Скидываю с запястья часы и отправляю в карман. Давят. Каждая вещь на теле начинает раздражать, жать и тереть.