Водный Феникс. Книга третья
Шрифт:
Аня без всяких сомнений стремилась к победе и приближалась к ней, поскольку соперница получала гораздо больше повреждений и все чаще оказывалась на земле. Но и моя подруга успела пострадать в течении поединка. Во многом как раз из-за резких изменений в поведении Громовой, которые давали ей кратковременное преимущество от эффекта неожиданности: то она словно тренировочный манекен, то вдруг изо всех сил бросается в атаку на свою соперницу, умело применяя свой опыт и навыки.
И тем не менее, если чуда не случится — Аня победит. Это было заметно. Когда у обоих девушек силы уже поубавились, именно Аня продолжала черпать их из
Все изменилось пугающе резко: Оля просто остановилась. Точнее, она сдержала собственные инстинкты и намеренно не стала защищаться от усиленной пламенем Аниной атаки. Я видел, как руки Громовой дернулись, чтобы поставить блок, но вновь опустились, и она даже зажмурила глаза, но не попыталась отойти или уклониться. Похоже, она все же решила свою внутреннюю дилемму?
Но лучше бы она просто сдалась! Аня настолько вошла в раж, что стала настоящим берсерком. И если в бою это делало ее страшным бойцом, то вот когда бой, по сути, можно было считать законченным…
Аня переместилась вспышкой следом за отброшенной ударом Громовой и уселась прямо на нее, нанося удар за ударом по поверженной противнице. Хуже всего, что сознательно или нет, но она убрала покров пламени, из-за которого в бой мог вмешаться Хвостов. Сейчас ее удары были вполне обычными, и раз Громова в сознании и не пытается сдаться, то дуэль продолжается.
Я чувствовал, как из Ани так и рвется наружу целая волна ненависти, которая выливается в виде града ударов по изувеченной сопернице. За себя, за маму, за папу, за весь род Огневых!
— АНЯ! Прекрати! Опомнись — дуэль окончена! — я без остановки пытался вразумить подругу, но она не слушала меня.
Ну почему бой не остановят?! К черту эти правила! Значит, я сам его остановлю!
Я воспользовался тем, что Аня сильно вымоталась в течение схватки, и силой попытался отобрать у нее контроль. И сам я ожидал жуткой головной боли, которая при этом возникает, а вот подруга не очень, отчего тут же вскрикнула. Но и уступать так просто не собиралась. Фактически я даже не забрал контроль: меня хватило лишь на то, чтобы подняться и сделать шаг назад назад от Громовой, после чего мы с Аней просто замерли в безмолвном и болезненном противостоянии.
Я специально больше не давил изо всех сил, ведь мне не нужно было подчинить подругу — я просто хотел, чтобы она опомнилась. Создать небольшую паузу и позволить поединку закончиться…
Но это было большой ошибкой!
Я не знал, что Громова почти смирилась с судьбой и готова была пожертвовать собой и теми немногими людьми, кто был для нее хоть в какой-то степени важен, только чтобы закончить эти постоянные мучения со стороны своего отца. И что ее решимость заметно пошатнулась лишь в тот момент, когда Аня стала ее избивать. Боль и обида ударили Оле в голову. Ради этого ее мать и подруга из недолгих, но счастливых детских воспоминаний должны погибнуть?! На себя ей было уже наплевать, и она готова была уступить Огневой. Но та не оценила и даже не поняла того, что Громова сама опустила руки! И такой Рыжей, жестокой и избивающей уже поверженного противника, Оля была уступить не готова!
Может, если бы я смог
Мы все еще стояли неподвижно, я потихоньку возвращал Ане полный контроль, а она приходила в себя, когда Громова с яростным криком поднялась на ноги. Было заметно, что ей очень больно, но на этот раз она собиралась победить любой ценой! В Аню тут же угодили сразу две стихийные стрелы, сковавшие ноги подруги прочным льдом, напитанным маной до краев.
Аня смогла бы освободиться, если бы у нее было хоть немного времени, однако Громова уже бросилась в атаку. И все мои инстинкты, которые почти уснули за время пребывания в академии, вдруг завопили в тот момент, когда Оля убрала одну руку за спину.
Еще раньше в бою я заметил, что у нее тоже есть поясная сумка, но подобный аксессуар у такой особы не был слишком удивительным, тем более неизвестно, есть ли вообще там цинтий или что-нибудь еще… Но как только в ее руке мелькнул клинок, я понял, что он совсем не обычный. Древние потертые руны внушали ужас одним только своим видом. И для простого артефакта их было слишком уж много, слишком сложные!
Время для меня будто замедлилось. Я послал предупреждающую мысль Ане, которая в этот момент пыталась освободиться из ледяных пут, заставив их уже потрескаться, но Громова была слишком близко. А подруга просто призвала магический щит, решив, что его будет достаточно для защиты от клинка, и попыталась сама атаковать противницу. Нельзя этого делать!
Как только я увидел, что клинок проходит сквозь магический щит без малейшего сопротивления, то обрушился на Аню со всей силы и разом отобрал у нее контроль, не обращая внимания на боль. Я действовал с ужасающей хладнокровностью и точностью, одновременно вызывая большой всполох пламени вокруг нас с Громовой и оплетая ее руку водным жгутом, не позволяя нанести мне удар.
Я успел! Точнее думал, что успел, остановив клинок, игнорирующий любую магическую защиту, и отделавшись всего лишь жалким порезом на левой кисти… Но тут одновременно произошли две вещи.
На наших с Олей глазах капля крови упала на клинок и тутже вся запузырилась и почернела! Вот только искреннего удивления Громовой я уже не увидел, поскольку меня практически ослепила вторая вещь — дикая, ужасная боль в руке. Вне всяких сомнений, внутри нее с моей кровью происходит то же самое! И хуже всего то, что действие этой заразы распространяется ужасно быстро!
Мой мозг лихорадочно пытался придумать спасение. Я даже почти не слышал панических криков подруги у себя в голове. И точно не мог видеть, как недавно вскочившая вдруг со своего места маленькая Катя впервые использует поток магических стрел через печать. Моя ученица с жутким испугом на лице выпустила целый десяток стрел в Олю Громову, наплевав на правила дуэлей и какую-либо конспирацию собственных способностей. Но едва первая стрела достигла магических стен арены, вспыхивая бесполезной вспышкой и угасая, как суровая реальность обрушилась на девочку. Что толку от того, что она видит, если ничего не может сделать? Она никак не успеет добежать! Ей оставалось лишь наблюдать за тем, как ее учитель в последний момент перехватил контроль над телом и борется за свою жизнь.