Водный мир. Осада

Быченин Александр Павлович

— Хм… нейросетка? — задумчиво хмыкнул я. — Жаль, у Цзяна Юаня в своё время не догадались проверить… тут точно только следы? Или какие-то фрагменты сохранились?

— К сожалению, образцы отсутствуют, Ван-сяньшэн. Но я теперь знаю, что именно искать в записях с камер наблюдения на «Иддии-4». А также с достаточной долей уверенности могу предположить, что самоуничтожение нейросетки послужило причиной для летального исхода Вэнь Гуанмина.

— То есть это не его мозгу скомандовали «не быть», а приблуде, — заключил я. — Прямо гора с плеч! Теперь

хотя бы ясно, что наши оппоненты не смогут такой же командой «отключить», скажем, меня самого. Или того же Тэнфэя. Ещё что-нибудь?

— Ответ отрицательный, Ван-сяньшэн.

— Ну и ладно! — вздохнул я, направившись к сканеру. — Профессор! Евгений Викторович! Уже можно!

— Иду, мой мальчик! — мгновенно появился в дверях тот. — Ф-фух… Вань, не находишь, что тут воздух какой-то… спёртый?

— В каком смысле? — принюхался я. — Хм… а ведь и правда… Ли, проверь вентиляцию, не хватало ещё, чтобы она накрылась.

— Процесс активирован, Ван-сяньшэн… процесс завершён. Дело не в вентиляции.

— А в чём?! — в один голос воскликнули мы с профом.

— Фиксирую изменения в элементном составе атмосферы, сяньшэн, — невозмутимо сообщил Лиу Цзяо. — Количество кислорода за последние сутки уменьшилось примерно на половину процента, содержание метана, метилмеркаптана и углекислого газа, напротив, возросло.

— Что за?.. — озадаченно уставился я на Леркиного деда.

— «Пузырь»? — на мгновение опередил меня тот. — Получается, он всё-таки непроницаем для материальных тел, каковым, безусловно, является и воздух, сиречь смесь газов?

— Ответ положительный, специалист Эйген, — подтвердил предположение профессора Лиу Цзяо. — Построить модель замкнутого биоценоза?

— Некогда! — отмахнулся я. Но сразу же сдался: — Валяй, только быстро!

— Процесс активирован, Ван-сяньшэн… процесс завершён. Вывести модель в «дополненную реальность»?

— Естественно! — хмыкнул я. И снова задумался: — А как же Агуэй? Он ведь тоже похожий «камушек» «разрядил», чтобы обзавестись убежищем? Неужели не заметил, что там день ото дня труднее дышать?!

— Толкователь говорит, что ничего такого не было, — после секундной заминки сообщил Ли. — Видимо, в Паутине физические условия отличаются от гессионских. Вот и не получилось абсолютной непроницаемости, какие-то воздушные токи присутствовали.

— Пожалуй, вполне правдоподобное объяснение, мой мальчик, — поддержал искина Евгений Викторович. — Мы же в «хабе» третьего уровня нашли и космическую пыль, и следы атмосфер других планет Иддии, сам знаешь. То есть «мембраны» для мелких частиц, начиная с какого-то определённого размера, вполне проницаемы.

— Н-да… выходит, правильно меня отец от авантюры с Новоахтарском отговорил, — с запоздалым раскаянием протянул я. — Вот что значит опыт! Ну и здоровый консерватизм, конечно же. Так, Ли, а почему тут несколько вариантов? — снова переключился я на модель «пузыря».

— У меня на данный момент недостаточно данных для анализа, сяньшэн, — невозмутимо

отмазался искин. — Вот и пришлось учесть несколько почти равнозначных случаев развития событий.

— Целых пятьдесят штук?! — натурально прифигел я.

— Можете не смотреть их все, сяньшэн, я расположил варианты от самого простого к максимально сложному по возрастающей.

— Ладно, врубай первый! — велел я. — Он же самый простой?

— Ответ положительный, Ван-сяньшэн. Процесс активирован… процесс завершён.

— Э-э-э… профессор? — позвал я после небольшой паузы. — Вы видите то же, что и я?

— Скорее всего, мой мальчик, — подтвердил Эйген. — Безжизненную пустыню трудно перепутать с чем-то другим.

Хм… занятно. Согласно первой модели, «пузырь» довольно скоро — от месяца до трёх — превращался в мертвый кусок пространства, лишённый как обитателей, так и атмосферы. Причём в одинаковой степени страдали и суша, и часть лагуны, оказавшаяся запертой в аномалии. Всё, что потребляло кислород, погибло, в том числе и в воде, а следом за этим и бактерии, разложившие органические остатки на химические элементы и лишившиеся кормовой базы.

— Как-то это всё… пессимистично, что ли… — поморщился я. — Так, Ли, давай теперь симуляцию номер двадцать пять.

— Процесс активирован, сяньшэн… процесс завершён.

— Ф-фу-у-у-у! — не сумел я сдержать эмоций, рассмотрев явленную бесстрастной софтиной картинку. — Это что… плесень?!

— Ответ отрицательный, сяньшэн. Это одноклеточные водоросли, — пояснил Лиу Цзяо. — В этом варианте сформировался замкнутый самодостаточный биоценоз, не требующий притока кислорода извне. Водоросли сами вырабатывают все необходимые для их существования вещества. Похожую картину обнаружил капитан Заварзин на одном из «поднятых» из «подпространства» судов.

— Н-да… профессор, а вы чего морщитесь?

— Да очень уж картинка неаппетитная, мой мальчик! — признался Леркин дед. — Не хотел бы я очутиться в таком вот мирке, где ничего, кроме этой гадости!

— Я тоже, профессор, — поддержал я соратника. — Я тоже… но, похоже, с текущей базой придётся расстаться. Не уверен, что мы сумеем поддерживать внутри «пузыря» стандартный состав атмосферы. Да и чистый кислород вряд ли поможет — вода всё равно затухнет, да и прочее гнильё сместит равновесие. Чувствую, в скором времени здесь дышать нечем будет. И в прямом, и в переносном смысле…

— Лиу Цзяо, не будешь ли так любезен показать вариант за номером пятьдесят? — прервал мои разглагольствования Евгений Викторович.

— Процесс активирован, специалист Эйген… процесс завершён.

— Ну вот, совсем другое дело! — оживился Леркин дед, как только в «дополненной реальности» сформировалась очередная картинка. — Почти нормальный вид! Прямо пастораль!

— Ну, по сравнению с остальными… пожалуй, — вынужденно признал я. — Хотя очень смахивает на экваториальные джунгли, изрядно поеденные паразитами и заплесневевшие от сырости.