Водопад грез

Виндж Джоан

Мийа прикоснулась к моему рукаву:

— Я не это хотела сказать. Я хотела сказать: я узнала, как много значит для тебя наша безопасность. — Она искала в моем лице то, чего в нем не было.

Нахмурившись, я стряхнул с себя ее руку, нащупав в карманах перчатки, надел их.

— Ты не знаешь меня.

— Я почувствовала это, когда ты дотронулся до меня…

Я хмыкнул, вспоминая, что я не испытал ничего, кроме боли и удивления, когда наши тела столкнулись.

— Здесь. — Она коснулась своей головы.

Буквально на секунду мое дыхание оборвалось.

— Хорошая

попытка, — пробормотал я и тоже коснулся своей головы. — Но она не пройдет.

Она сделала жест, виденный мною у Бабушки: попробуй обнаружить меня. Она могла сказать это на стандарте, но не стала делать этого.

— Сейчас ты не можешь достигнуть моего мозга, — запротестовал я. — И тогда не могла. Лги мне о чем угодно, если хочешь, только не об этом.

— Ты ошибаешься, — произнесла она, заставив меня поднять взгляд. — В первую секунду не было ничего — даже мозга землянина. Ты перепугал меня.

А потом посмотрел на меня, на Джеби, и открылся нам… Ты хотел нам помочь. Вот почему ты оказался там. Таков был Путь.

Путь. Я вспомнил Бабушку, подумал о судьбе и о цели. Даже гидраны не могут четко видеть будущее. Предсказание всегда подобно гаданию на картах: тебе откроется нить, но не более. Гидраны верят своим предчувствиям — но это гидраны. Только те, у которых есть дар, могут полагаться на это. Временами этого достаточно… временами слишком много. Я вспомнил друга, выражение его лица, когда он предсказал собственную смерть. И снова удивился, как же я оказался на той улочке Фриктауна в такой неподходящий момент… или наоборот?

— Почему вы не телепортировались, чтобы скрыться? — Наконец я мог задать вопрос, который мучил меня с той самой ночи.

— У меня не было времени.

— Времени?.. — спросил я. — Его много не требуется.

— Нет, не для себя. Для Джеби. — Она покачала головой. — Если ты знаешь, кто я, ты должен знать, что с ним.

— Неврологическое повреждение, — сказал я. И понял.

— Ты веришь мне. — Это не было вопросом.

— Но сейчас ты не читаешь мои мысли. — Я снова посмотрел на нее.

— Нет. — Мийа покачала головой, в ее глазах не было ни сомнения, ни сожаления. — Ты не позволяешь мне. — Она не спросила, что со мной такое. Почему? Судя по тому, как она смотрела на меня, ее это не интересовало.

— Где Джеби? — пробормотал я, отводя глаза.

— В безопасности. — Она слегка нахмурилась, словно подумала, что я сменил тему разговора, потому что не доверяю ей. — Я люблю его больше, нежели ты можешь себе представить, — сказала она, будто имела право предполагать, что я ей поверю. — Я никогда не причиняла ему боль и не оставляла в опасности.

— Знаю. — Я взглянул на нее, уверяя себя, что она не может знать настоящей причины, почему я изменил тему разговора, почему мне хочется доверять ей полностью, когда я смотрю в ее глаза. — Тогда почему ты похитила его? — спросил я хрипло, отводя взгляд. Я знал, что она сказала мне правду о том, что не может читать мои мысли, она не могла понять, как я себя чувствую, не попав в мое положение.

Она

глубоко вздохнула, словно была готова к этому вопросу.

— Что ты знаешь обо всем этом?

— Я знаю, что его родители с ума сходят от беспокойства. Они не могут понять, почему ты сделала это.

— Ты говорил с ними?

— Тау проводил меня до самых дверей. Думаю, они считали, что ареста, наркотиков, побоев было недостаточно, чтобы дать мне хороший урок. Я должен был съесть еще немного дерьма.

Она уставилась в землю. Когда она снова посмотрела на меня, в ее глазах я мог заметить колебание. Она вздохнула, и облачко пара появилось у ее лица.

— Я могу показать тебе Джеби, если ты доверяешь мне. Потом ты сможешь сказать Линг и Бурнеллу, что с ним все в порядке.

Я выпрямился, не веря своим ушам.

— Где он?

— На той стороне.

— Но мост закрыт.

— Нам не нужен мост, — сказала она. — Если ты веришь мне.

Мне стало смешно. Почему я должен верить ей? Я взглянул в ее глаза. Почему я? Этот вопрос замер на моих губах. А почему ты? Я не спросил ее об этом, хотя моя уличная логика стонала мне в уши, что это ловушка. Я перебрал все события, через которые прошел за эти два дня. А затем сказал:

— Хорошо.

Она взяла меня за руку. Я расслабился, почти потерял контроль над собой. Но она держала меня крепко. Ее глаза оторвались от моего лица. Я почувствовал, как что-то безымянное бродит по синапсам моего мозга и обливает огнем каждый нерв тела, когда она настраивала квантовое поле, используя дар, который я давно потерял. Мое тело стало изменяться, и в пространстве дыхания реальность поглотила саму себя…

Я сидел на скамейке, но скамейка, как и все вокруг, была другой.

Комната, тускло освещенная лампой, могла быть где угодно, но не во Фриктауне. Тени и формы, запахи, витающие в воздухе, приглушенный шум переполняли мои чувства, и возникло ощущение, что мы путешествовали во времени, а не в пространстве. Мийа сидела рядом со мной на скамейке, тяжело дыша. Она с таким трудом поднялась на ноги, глядя на противоположную сторону комнаты, словно принесла меня сюда на спине.

В комнате находились еще двое гидранов: двое мужчин сидели со скрещенными ногами на полу. Что-то вроде летучей мыши сновало между ними, увертываясь от пузыря размером с кулак, который казался живым. Мерцающий пузырь настиг летуна и сбросил на пол. Я понял, что пузырь был твердым. Летучая мышь ползала кругами по полу, пытаясь подняться в воздух. Ее жалобный писк терзал уши.

Мийа бросилась к ней и, опустившись на колени, мягко взяла беспомощное существо в руки. Ее лицо стало жестким, когда она перевела взгляд на игроков.

Пузырь, все еще висевший в воздухе между гидранами, упал на пол, освободившись от их внимания. Он покатился ко мне и остановился у самых ног. Мужчины вытаращились на нас. Они встали, и один из них с гневным возгласом указал на меня.

Невидимая рука подтолкнула и шмякнула его о стену. Второй не успел сделать и трех шагов, как запутался в своих ногах и плашмя упал на пол.