Водоворот чужих желаний

Михалкова Елена Ивановна

— Сегодня среда, — подал голос бульдог.

— Для вашей фирмы я сделала исключение.

Снова наступило молчание, прерванное каким-то бульканьем. Изумленная Катя поняла, что булькает бульдог — точнее, не булькает, а смеется. Смеялся он от души, и брыли его тряслись от смеха.

— Исключение, значит, — сказал он, отсмеявшись. — Наталья Ивановна, вы слышали? Для нас сделали исключение. Что вы на это скажете?

— Я лучше спрошу. — Элегантная брюнетка присматривалась к Кате, и девушка постаралась выдержать ее испытующий взгляд. —

Простите, как вас зовут?

— Екатерина. Екатерина Викулова.

— Уважаемая Екатерина, на место офис-менеджера в «Эврике» претендуют девушки с московской пропиской и законченным высшим образованием. Хорошим образованием. У многих из них деловой английский. У вас есть деловой английский?

— Нет.

— Разговорный?

— Нет.

— У вас имеется опыт работы в данной сфере?

— Нет.

Женщина понимающе кивнула.

— Тогда назовите мне, Екатерина, хоть одну причину, по которой на место офис-менеджера Игорь Сергеевич должен взять вас, а не одну из тех претенденток, которые отвечают всем требованиям? Мне действительно интересно.

Катя поняла, что сейчас ни в коем случае нельзя говорить о том, как нужно ей это место. К тому же бить на жалость казалось ей недостойным. Она подумала пару секунд и ответила:

— Во-первых, я обучаема. Да, у меня нет трехлетнего опыта работы. Но мне хватит очень небольшого времени, чтобы разобраться в своих обязанностях. Во-вторых, я очень добросовестна. В-третьих, я умею нестандартно подходить к решению сложных задач.

— Да, мы заметили, — снова подал голос очкарик.

— Но должность, на которую вы претендуете, не предусматривает нестандартного решения задач. Она требует исполнительности, пунктуальности, ответственности. И, само собой, опыта работы в данной сфере. На вас придется потратить время, обучать… Зачем?

— В результате из меня получится хороший сотрудник, — сказала Катя, отчаянно стараясь убедить их всех.

— Который уйдет на более высокую зарплату, как только подвернется такая возможность? — Женщина смотрела на Катю приветливо, но за ее внешней мягкостью чувствовался железный характер. — Я сталкивалась с подобными случаями. И не мотайте головой — жизнь у всех складывается по-разному, вы не можете гарантировать, что не переедете в другой район и не станете искать работу ближе к дому. Вы хотите сказать, что я не права?

— Не хочу. Вы правы.

— Тогда скажите, зачем же вы ворвались в кабинет и закрыли дверь, если у вас нет ни одного преимущества перед остальными кандидатами? В чем вы хотели нас убедить?

Катя помолчала, затем посмотрела почему-то не на женщину, а на очкарика и негромко проговорила:

— Я хотела использовать все шансы. Даже самые небольшие.

Брюнетка пожала плечами, и Катя поняла, что собеседование закончено.

Она согласно кивнула, признавая свое полное поражение, и тут начальник сказал непонятное:

— А что говорят ваши знаки, Наталья Ивановна?

— Действительно, —

поддержал его очкарик, и теперь в его голосе не было и намека на насмешку — только уважение и интерес. — Может быть, ваша система сработает и в нашем случае?

Женщина усмехнулась, покачала головой.

— В том-то и дело, что ничего нет. Вы бы сами увидели или услышали, не сомневайтесь.

И в ту же секунду заиграла музыка — громко, радостно, на весь кабинет. Вздрогнули все, кроме брюнетки.

«Ра-а-асцвета-али яблони и груши, — вывел женский голос, и Катя поняла, что это всего лишь звонок телефона, — па-аплыли-и-и туманы над рекой!»

— Опять Лелька в настройках ковырялась! — прорычал начальник, ныряя куда-то под стол. Вынырнул он с поющим телефоном и нажал на кнопку, не дослушав, кто же выходил на берег. — Да! Я!

Пока он бросал короткие реплики, Катя протянула руку к двери, из-за которой раздались громкие голоса, и повернула ключ. Дверь распахнулась, в комнату ворвались два охранника и фурия, в которой она опознала даму, проводившую собеседование.

— Вот она! — фурия ткнула пальцем в Катю.

— Спокойно, Алла Прохоровна! — Бульдог закончил разговор и быстро прекратил суматоху. — Все в порядке. Ребята, вы можете быть свободны, ложная тревога. И вы, Алла Прохоровна, не беспокойтесь.

— Да как же…

— Не беспокойтесь, Алла Прохоровна, — снова повторил мужик, и Катя услышала в его голосе настойчивость. Видимо, фурия тоже услышала ее, потому что молча повернулась и вышла.

— Видите, Игорь Сергеевич, — сказала брюнетка, и Катя увидела, что она улыбается. — Вот знак и появился. Похоже, я ошибалась, и готова это признать.

— И вы полагаете… — Бульдог выглядел несколько смущенным.

— Да, никакого сомнения. Для меня — однозначно, а вы решайте сами.

Мужик устремил вопросительный взгляд на очкарика.

— Капитошин, что мы решим?

— По-моему, все очевидно, Игорь Сергеевич. Пусть выходит на берег. На высокий берег на крутой.

Все они повернулись к Кате, чувствовавшей себя зрителем в японском театре.

— Что? — не выдержала она. — Что такое? При чем здесь берег?

— В конце концов, — задумчиво протянул очкарик с забавной фамилией Капитошин. — Что мы теряем?

— Правильно, Капитошин. Тогда отведи девушку к Шалимовой, пусть оформляет испытательный. Заодно проверим систему нашей уважаемой Натальи Ивановны.

— Сколько?

— Ну… пусть будет три месяца. А там посмотрим.

Бульдог кивнул оторопевшей Кате, не верящей собственным ушам, а женщина снова улыбнулась.

— Спасибо, — произнесла Катя, боясь поверить окончательно, что ее приняли.

— Пожалуйста. Благодарите госпожу Гольц, а не меня. Да, Наталья Ивановна, к слову о благодарности…

Катя вышла и не слышала продолжения разговора. Капитошин вышел за ней, остановился посреди коридора, широким взмахом руки обвел вокруг: