Воды каменной пещеры
Шрифт:
— Сильно покалечили? Руки-ноги хоть целы? — в голосе звучало неподдельное сочувствие.
— Терпимо, жить можно и все на месте, — нехотя отозвался Роберт.
В комнате потемнело. По стенам мелькнули тени, словно там, за призрачным окном набежали тучи, закрывая солнце. Желтые глаза девушки стали ярче, а зрачки, наоборот сузились до точек. Лина удивленно моргнула.
— Погоди, ты тот самый пилот, попавший к Ван Дюрену? Не повезло. Морис — больной придурок. Слышала о тебе, но встречать не довелось. Ну, до того, как… Погоди, ты же память потерял. И… — в глазах
— Не убивал, — возразил Роберт. Удар он чуть не пропустил, в последний момент ушел в сторону. Лина покачнулась, теряя равновесие, но перестроилась и бросилась снова. Роберт спокойно позволял ей атаковать, но каждый раз уклонялся, двигаясь легко, естественно и расслабленно.
— Как же, не боец он, — процедила Лина, добавив пару крепких выражений, звучащих в ее исполнении особенно пикантно.
— Фрэнк в Эрте. Он жив и вполне здоров, — спокойно заметил Роберт, в очередной раз уворачиваясь от удара, бессмысленная борьба ему надоела.
Лина застыла, словно обездвиженная.
— Не верю, — хрипло прошипела она.
— Позже сама убедишься, я отведу, обещаю, — Роберт качнул головой, вот и подтвердилась догадка. Но как она могла помнить?
Лина рванула вперед, сбивая Роберта с ног. Оба покатились по полу и оказались в густой, высокой траве. Лина закрыла рукой глаза, прячась от яркого света. Роберт упал на спину, раскинув руки, но не жмурился, подставляя лицо солнцу. Лина резко вывернулась и полоснула Роберта по лицу ногтями. Он отпрянул, перехватив руку девушки. Свободной ладонью провел по щеке, с удивлением ощущая саднящую боль, которой не могло случиться здесь в белой комнате. Размазал выступившую кровь по лицу и под округлившиеся глаза Лины, затянул царапину.
— Ты так умеешь?
— Умел, раньше.
Она попыталась выдернуть руку, но Роберт только крепче сжал ее запястье. Притянул к себе, рассматривая изящную вязь татуировки, похожую на эртанские рисунки.
— Пусти, — зашипела сквозь зубы.
— Пущу, если перестанешь дурить. Фрэнка никто не убивал, — повторил Роберт, отпуская девушку. Она потерла руку, на коже набухли красные следы от пальцев.
— Извини, — пробормотал Роберт.
— Говоришь, Фрэнк в Эрте. А я? Неужели тоже, но как меня вывезли?
— Ты приехала на зачистку островной базы, помнишь?
Лина отрицательно замотала головой.
— Последнее, что помню: я и Редж, мы вместе. Разговариваем, пьем вино. Мне почему-то весело, я хохочу как безумная и никак не могу остановиться.
«Кто он Редж? Просто знакомый или мой неизвестный противник?» — насторожился Роберт, а вслух добавил:
— Так и думал, что ты не могла согласиться на операцию добровольно.
— Операцию, о чем ты?
— Имплантат.
— У меня?! — Лина разразилась витиеватым ругательством, подскочила, вцепилась руками в волосы, стала ощупывать голову. — Подлец, да как он смог… я же… Но как он понял? Хотя… я конечно блокировалась как умела, но от него разве спрячешься. И потом, после того как Фрэнки… я сорвалась.
Она опустилась
— Все, все, не плачь. Я помогу, обещаю. Твой имплантат не так уж страшен, с ним вполне можно жить.
— Киборгом убийцей, управляемым извне, ну спасибо! — вздохнула Лина и резко вскинулась, отстраняясь. — Постой, ведь ты избавился от имплантата, иначе мы бы не общались… Сможешь вытащить мой?
— Не избавился, но отключил. С тобой тоже должно получится. Удалить полностью? Вряд ли, не уверен. Это микрочип и находится глубоко внутри. Но повреждений мозга нет. И память вернется.
— Правда?
— Правда.
Лина жалобно всхлипнула. Худенькие плечи вздрогнули.
«Бедная девочка! Очередная жертва чудовищной машины. И сколько таких, покалеченных, с искореженными судьбами», — подумал Роберт.
Она подняла глаза, залитые слезами, и оттого казавшиеся еще более яркими. Роберт улыбнулся ободряюще и ласково.
«Собственно, а почему бы и нет?» — мысль возникла давно, но сейчас он ее не отогнал.
Лина смотрела с надеждой и потянулась к нему.
— Фрэнки это не понравится, — пробормотал Роберт, привлекая ее к себе.
— К бесу Фрэнки, — прошептала Лина, накрывая его губы своими.
Невозможная женщина, невозможные отношения в месте, которого не существует на самом деле. Она дразнила и играла, то подпуская, то отталкивая, целовала и оставляла следы укусов, ласкала со страстью на гране отчаяния, и судорожно впивалась ему в спину ногтями. Он перехватил инициативу, повел по своим правилам, и она подчинилась. А потом, переполненная какой-то нереальной, особой нежностью, осторожно касалась губами обожженной, обезображенной кожи, словно пыталась разгладить. Он подумал, что ее использовали, но никогда не любили по-настоящему, и будет жаль, если она ничего не вспомнит.
— Морис свихнувшийся урод, тебе еще повезло, — прошептала Лина.
— Не стоит недооценивать возможности собственной регенерации, — ответил Роберт, вспоминая, при каких обстоятельствах уже произносил эту фразу.
71. Лина. Роберт
Жаркое полуденное солнце. Лето. Запах нагретой земли. Волны высокой бледной травы, колышущейся на ветру. С каждой волной, то здесь, то там мелькают ярко-красные бусины цветов с тонкими изящными стеблями. Тяжелые раскрытые бутоны так похожи на капли крови.
Лина лежала на животе и болтала ногами. На спине вдоль позвоночника змеился застарелый шрам, начинаясь от лопаток и доходя почти до талии. Роберт скользил по нему губами.
— Напоминание об аварии, — пояснила Лина будничным тоном. — Меня угораздило выжить.
— Сколько тебе сейчас, двадцать три — двадцать четыре? — Он дошел до поясницы, раздумывая, что делать дальше.
— Двадцать четыре, — Лина приподнялась на локтях, выплюнула покусанную травинку, сорвала другую, поднесла ко рту, но передумала и принялась накручивать на палец. — Конечно же я ничего не помнила. Первые детские воспоминания — приют.