Военная контрразведка. Вчера. Сегодня. Завтра
Шрифт:
С того дня Матвеев приступил к его обработке: несколько раз предоставлял машину для хозяйственных нужд, увеличил размер премии и помогал с лекарствами для больной дочери – Марты. А когда ее состояние резко ухудшалось, оплатил услуги врача. Все это не могло не тронуть сердца несчастного инвалида войны и многодетного, с кучей проблем отца. Штоку становилось все труднее скрывать свои чувства, они были написаны на его лице. Однако Матвеев не форсировал событий и терпеливо ждал своего часа. Однажды он наступил.
Очередной рабочий день в
Шток подал борщ. Над тарелкой вился ароматный парок. Матвеев наклонился и, причмокнув, произнес:
– Как пахнет! Будто дома побывал. Молодец, Вальтер!
– Благодарю, господин подполковник, – поблагодарил Шток и, польщенный похвалой, склонился в поклоне.
– Вальтер, если так дальше пойдет, то вам самое место в лучшем московском ресторане.
– Благодарю, господин подполковник.
– Присаживайтесь, Вальтер! Как у нас говорят, в ногах нет правды, – пригласил к столу Матвеев.
– Извините, господин подполковник, я не могу себе такое позволить. Кто я, и кто вы. Нет! Нет! – отнекивался Шток.
– Вальтер, бросьте эти буржуазные замашки! Присаживайтесь!
– Нет! Нет, господин подполковник.
– Вальтер, вы где работаете?
– Э… э… в советской миссии.
– Вот именно, советской! А у нас все равны! Присаживайтесь!
– Благодарю, господин подполковник.
– Товарищ, – поправил Матвеев и кивнул на стул перед собой.
Шток бочком присел и не знал, куда девать свои большие, натруженные руки. Матвеев неторопливо ел борщ, нахваливал и, расспрашивая о положении дел в семье, поинтересовался:
– Как чувствует себя Марта?
– Пока непонятно, господин, извините, товарищ подполковник, прошло еще мало времени, – печально обронил Шток.
– Не отчаивайтесь, Вальтер! Мне обещали прислать из Берлина самое лучшее лекарство. Оно обязательно поможет.
– Я вам так благодарен, товарищ подполковник. Но… – нервные спазмы перехватили горло Штока, и он просипел: – Я… я виноват перед вами. Очень виноват.
– В чем, Вальтер?
– Это все они… Это… – Шток осекся и судорожно глотал воздух.
– Вам плохо, Вальтер?! – Матвеев подхватил его под руку и вывел в сад.
Весна уже смело заявила о своих правах. Теплые ветры, повеявшие с Атлантики, очистили небо от свинцово-сизых туч. Оно налилось густой синевой. В нем беззаботно плескалось солнце. Под его яркими лучами природа стремительно пробуждалась к новой жизни. Изумрудная зелень травы покрыла лужайки. Обочины дорожек полыхали жаром одуванчиков. Кроны деревьев гудели от гомона птиц.
Матвеев провел Штока в беседку и усадил на лавку. Бедняга медленно приходил в себя. Краски постепенно возвращались на лицо. Несмотря на прохладу, на его
– П… остите м… я. Простите.
– За что, Вальтер? Вы отличный поварю. У меня нет к вам претензий, – заверил Матвеев.
– Я… я перед вами очень виноват, господин подполковник. Они заставили меня делать это.
– Кто – они?
– Гофре! Рой!
Матвеев сделал вид, что не понимает, о ком идет речь, и продолжил игру.
– Первый раз о них слышу. Кого они представляют?
– Э… э, французскую разведку. Они угрожали мне.
– Угрожали?
– Да! Да! Гофре грозил, если я не стану выполнять, что он говорит, то сообщит вам, господин подполковник, как я служил на Восточном фронте. Но я не воевал против вас! Я никого не убивал. Я повар. Это правда! Правда!
– Успокойтесь, Вальтер! Успокойтесь! Я ни в чем вас не обвиняю.
– Это все Гофре. Он заставил меня делать это!
– Что именно?
– Следить за вами.
– Следить?! Но зачем? Я и мои сотрудники не делаем ничего противозаконного. Мы помогаем советским гражданам возвратиться на родину. Вы это сами видите.
– Гофре утверждал, что вы не тот, за кого себя выдаете.
– Не тот?! – не мог скрыть удивления Матвеев.
– Он говорил, что вы страшный человек.
– Я страшный?! Но почему?
– Гофре не сказал. Он требовал, чтобы я сообщал, с кем вы встречаетесь и о чем говорите. Все! Я не буду делать этого! С меня хватит! Хватит! – сорвался на крик Шток.
– Тише! Тише, Вальтер! – успокаивал его Матвеев.
Штока била нервная дрожь, а с губ срывалось:
– Так как мне быть?.. Как, господин подполковник?.. Они не пожалеют мою семью. Бедная Марта. Бедная Марта…
Глухие рыдания сотрясали Штока. На лице застыла страдальческая гримаса. Волей обстоятельств он стал еще одной несчастной жертвой тайной войны спецслужб. Но Матвеев не имел права на слабость, она могла обернуться слишком тяжелыми последствиями для дела и самого Штока. Французские спецслужбы не простили бы ему отказа от сотрудничества. Наступил решающий момент, когда надо было принимать решение, и Матвеев предложил:
– Вальтер, давайте поступим так: вы продолжите выполнять поручения Гофре. Но…
– Как?!.. Зачем?! – опешил Шток.
– Вы хотите помочь мне разобраться, какие цели преследует Гофре?
– Да! Да! Говорите, что надо делать!
– Первое – успокоиться и никому не рассказывать о нашем разговоре.
– Да! Да! Конечно! – энергично кивал Шток и торопил: – Так что делать, товарищ подполковник?
– Ничего сверхъестественного. Сообщать мне все, что поручит вам Гофре. Ясно?
– Да, конечно, – подтвердил Шток и, помявшись, признался: – Он платит мне за каждое сообщение. Как быть с деньгами?