Военно-морские рифмы. Сборник иронических стихов
Шрифт:
В штаб явиться приказали командирам кораблей.
Контр-адмирал итоги подводил примерно так:
– Беспорядок, Безобразье и Бесформенный Бардак!
Ладно, катер потопили и взорвали минный склад,
Разобрались, осознали и представили доклад.
Ладно, сорок мариманов после пьянки штормовой
Замели на гауптвахту, отдохнут – и снова в строй!
Но откуда девки взялись те, что
Мимо вахты, покидая на рассвете корабли?
Женский пол, как вам известно указание Петра,
На борту гулять не должен от отбоя до утра!
“Бойкий”, “Бравый” и “Бедовый”, все на Б как на подбор.
Вы, наверно, сговорились? – вопрошает Командор.
Отвечает первый “Бойкий” на поставленный вопрос
– Телеграмму приносила, стал отцом один матрос.
Буквы мелкие попались, то ли сын, а то ли дочь,
Получатель разбирался с почтальоншею всю ночь.
“Бравый” честно признаётся: – Занемог у нас старпом,
До утра его врачиха исцеляла коньяком.
– Что теперь “Бедовый” скажет в оправдание? – И тот
Говорит: – Смотрю, по трапу в полночь девица идёт
В кисее, плюмаже, перьях и вуалевых чулках.
“Доложите адмиралу! ” – заявила в двух словах.
Я немедленно гражданку проводил на ГКП,
Корабельные устройства объясняя и т. п.…
А к утру она исчезла, этот реверс я проспал.
Понимаю: не дождалась Вас, товарищ адмирал.
27.05.2007
Форменное безобразие
Ночь густеет. Воскресенье.
Крейсер в стенку словно врос.
Ноль часов. Из увольненья
Возвращается матрос.
По глазам, не после пьянки,
Только что за маскарад?
“Почему вы по гражданке?”
Отвечает: ”Виноват.
Захотел уважить братца.
Упросил меня, лиса,
Дать в матроске прогуляться.
Ну, хотя бы полчаса.
Промахнулся я, похоже,
Отпустив гулять братка,
Он ведь честь отдать не может,
В гипсе правая рука”…
…………………………..
Было времечко когда-то,
Королевским звался Флот.
Форма нравилась ребятам.
Кто служил, меня поймёт.
14.11.20
Разглашение тайны
Старпом был шустрист, карьерист, молодец,
За что прозывался у нас – Огурец.
Он выйдет потом в адмиралы.
С ним тесную дружбу водил замполит,
Такой краснощёкий и нежный на вид,
Не зря
А сам командир кораблёвый – суров,
На ветер своих не бросающий слов
И не запятнавший мундира.
Но был по фамилии он Огород,
Почтил его Брюквой служивый народ, —
Первейшего из триумвиров.
Однажды корабль отмечал юбилей,
По этому поводу жён и детей
На борт моряки пригласили.
Матросы стучат каблуками о ют,
Шампанское в кают-компании льют
И футов желают под килем.
А женщины грустные песни поют,
О том, как они вопросительно ждут
Под неотвратимость прибоя
Матросов, которым бродить по морям,
То здесь по волнам, а то там по волнам,
Матросов, красивых собою.
Я сына за ручку вдоль борта веду,
Матчасть представляя ему на ходу:
”Вот это – труба. Кормовая.
А этою рындой зовут на аврал…”
Навстречу попался семье кавторанг.
”Смотри – командир, – поясняю, —
Он главный – заглавный считается тут…”
“А Брюквой за что командира зовут?!”
– Спросил нас обоих Серёжа.
Кэп стал зеленее, чем ваш огурец,
А выдавший тайну морскую отец
Застыл с помидоровой рожей.
2.09.2011
Доклад о двух дырочках
Много женщин есть красивых, каждая своей красой.
Пароход красив не носом, не кормою, а трубой.
На сторонний сухопутный взор труба – бревным бревно,
А ведь сколько в ней науки и любви заключено!
По динамике расчетной обустроено жерло,
Чтобы газы усмирялись турбулентности назло.
В ней внушительность и сила, и фривольность корабля,
Проплывающего мимо, сизой дымкою стеля.
И вот в это совершенство свой зенитный автомат
Зафигачил два снаряда на учении подряд!
Как зенитному расчету удалась такая прыть —
Угол сектора обстрела завернуть и перекрыть?
“Комендор Картвелишвили, что ты натворил, кацо?”
“Вах, нэ знаю!” – отвечает закавказское лицо.
Два отверстия по полста миллиметров на трубе,
А внутри, такая смятко, просто – ни хрена себе!
Там снаряды и рванули арматуру на куски…
На аврале днём и ночью застучали моряки.
В общем, грустная картина, кто бы как ни посмотрел.
По команде доложили: приключился самострел.