Военные пацаны
Шрифт:
— Ну, всё, ребята, нам прямо, вам налево, мимо центрального рынка, потом…
— Спасибо большое, знаем!
Надеюсь, что этот человек до сих пор жив. Хотя кто знает, столько сообщений было о покушениях на представителей госорганов…
На перекрёстке стоит вагончик-кафешка, у входа манит ароматным дымком мангал. Неподалёку от него стоит кузов густо изрешеченного пулями «уазика» без колёс, с надписью на борту не то углем, не то толстым грифелем «Танк сушёный. Просто добавь воды!».
Сергей предложил:
— Ну что, по шашлычку?
— Давай! Не вижу причины
Расположились у столика возле входа в вагончик, сели друг напротив друга, чтобы была возможность наблюдать за окружающей обстановкой, автоматы на колени положили. В пределах видимости ни одного прохожего не видно. Только сейчас начинаешь понимать, как нам повезло: ведь на развалах могли быть снайперы и какими же разгильдяями мы в то время были.
Сергей почему-то начал вспоминать свои проблемы, которые остались где-то далеко-далеко:
— …Всю сантехнику менять надо! Жена пилит-пилит, а я что сделаю? Мать тоже ругается, говорит, лучше бы работягой каким-нибудь был. Постоянно что-то по хозяйству делаю!..
Но я его не слушаю.
Чудно всё это выглядит — полнейшая разруха, и симпатичная кафешка, с любовью оборудованная из простенького вагончика. Вклейте в чёрно-белую фотографию разрушенного Сталинграда цветную вырезку современного ресторанчика и посмотрите что получится.
— …Перед отъездом в туалете полочки классные сделал, отполировал, лаком покрыл. Всё равно недовольны. Что им там — картины с натюрмортами понавешать что-ли…
А хозяйка всё хлопочет: то угольки пошурует в мангале, то шампуры повертит: угодить клиентам старается.
— А чем эта работа хуже, а, Антох? Работаю себе по-человечьи, семью содержу в исправности…
Хозяйка заведения принесла чай, конфеты. Серёга всё стонет:
— Бандита раненого в санчасть положили, тоже лечат…
Не понял. Сконцентрировался:
— Не понял!?
— Бандит, говорю, с нами лежал. Ты что, Антох, меня не слушаешь?
— Что за бандит?
— Обыкновенный, бородатый.
— Как это?
— А вот так: определили в госпиталь и всё, лежит себе в палате, простреленный насквозь, и лечится.
— Ну нихренас`се!
— Прикол там был, рассказать?
— Я ж тебе рот не затыкаю, Серёга, слушаю внимательно.
— Оно и видно…
В госпиталь определили чеченца, натурального ваххабита. Страшный такой, косматый, на щеке родинка размером с кулак, которую даже борода не прикрывает. Привезли его туда какие-то серьёзные люди, тоже чеченцы, в общевойсковой форме, вроде бы союзники, но без единого намёка на принадлежность к роду войск и званий, и поместили болезного в соседнюю четырёхместную палату, даже охранника к нему приставили. Вероятно, очень важной персоной этот человек был.
Так никто и не понял, почему этот раненый явно махровый бандюган лежит на излечении в военном госпитале среди славных российских воинов.
Конечно, слухи поползли, мол — за всё уплачено идрит, Рассея-мать итить продана. Говорили также: пуля у него рядом с сердцем прошла, но держался молодцом. Просвета в этом тёмном деле не было: парень ни с кем не общался. Охранник в коридоре
Однажды ночью Сергей проснулся от сильного внутреннего давления. Давил мочевой пузырь. Посмотрел на часы, — скоро должна подойти медсестра с милыми веснушками на лице для втыкания укола. Стал размышлять: дождаться сестру, а затем идти в туалет, или сперва в туалет, а потом дождаться сестру и попробовать её внаглую «уговорить».
Ничего не хочется делать: ни вставать, ни дожидаться. Охота только быстро «уговорить» и затем спать. Но ведь невмоготу! Хочется и того, и другого, и всё вместе! Ночные желания кого хочешь с панталыку собьют. Чуть ли не с закрытыми глазами Серёга всё-таки для начала почапал в туалет. Краем глаза заметил — серьёзный охранник спал на стуле у окна, желанной медсестры не видно.
Туалет — это единственное место, где можно уединиться и прийти в себя, здесь можно расслабиться, даже релаксировать, и, набравшись сил и позитивной энергии, вновь выйти в мир общественных взаимоотношений и сумятицы.
Посещения туалета весьма полезно совмещать с чтением газет, журналов, рекламных буклетов. Здесь можно разгадывать кроссворды, рассматривать цветные картинки с изображением различных экзотических животных, брюнеток и блондинок, быть в курсе всех мировых событий перечитывая новости месячной давности, либо, позабыв обо всём на свете можно окунуться в мир грёз: томик Некрасова, несмотря на местами вырванные страницы, вне всяких сомнений — отменный антидепрессант. Можно просто помечтать: например — о медсестре с веснушками.
Встреча с прекрасным — вот что это такое! Человек, выходящий из этого заведения, преображается: походка становится легче, пружинистой, уже нет той суетливости, торопливости; глаза излучают мудрость и какое-то скрытое, спрятанное глубоко в себе, тайное знание.
Но, так как была глубокая ночь, сил у Серёги хватило только на то чтобы прочесть на стене: «Ну, чего уставился!? Сцы давай!».
Облегчённый, неторопливой походкой, но с сонными глазами, Серёга пришаркал в палату и направился к своей кровати у стены. Его кровать была занята: лицом к стене лежал неизвестный. Бывает такое: кто-то сквозь дрёму тоже прочитал надпись на стене в туалете, после чего по ошибке влез в чужую постель в чужой палате — ничего удивительного: практически все палаты одинаковы.
Серега, хоть и мечтатель, но не настолько наивен, он, конечно же, был стопроцентно уверен, что это не медсестра и поэтому не стал мастыриться сбоку, а осторожно, по-дружески, потряс лежащего за плечо. Бородатый ваххабит, не открывая глаз откинул одеяло, смущённо улыбнулся, спустил трусы и перевернулся на живот. У Серёги отвисла челюсть.
— Да вы чё это!? Оху… опупели!? — с соседней койки, облокотившись на локоть, на них с восторгом смотрел раненый солдат.
Только тут Серёга и понял, что это он ошибся палатой! Сон улетучился у всех находящихся в комнате, Серёга с расширенными от ужаса глазами пулей вылетел из помещения и тут же наткнулся на страшненькую конопатую медсестру со своими блестящими кастрюльками в руках.