ВоенТур 3

АЗК

Видя что танки почти все подбиты, лодочный десант с середины реки повернул назад. Но нне всем улыбнулась удачно вернуться на берег. Не меньше трети лодок было уничтожено. Получив хорошую взбучку, немцы отошли, но с их стороны слышался рев моторов, а кроме того они снова вызвали на поддержку авиацию. Налет правда удался не очень, так как уже в глубоких капонирах стояли бронетранспортеры с зенитками, и они снова не дали немцам бомбить прицельно. Юнкерсы получив подарки от зенитчиков, провели бомбометание с высоты, и быстро

вывалив своё содержимое, улетели.

Уже изучив повадки немцев, я понимал что на сегодня боевая работа уже закончена и решил немного развеяться. К этому времени Еременко отбыл на своем бронепоезде назад в Могилев, и мы остались втроем. Комбриг плотно занялся своим хозяйством, мне было на кого оставить свое буквально на час-полтора и узнав от Онуфриева что рядом есть чудное лесное озеро, предложил Филатову съездить на него. ИС я брать не стал, случайность может произойти любая, а он в единственном экземпляре, поэтому сели в мой «кюбель» и в сопровождении водителя, радиста и двух автоматчиков мы с командармом рванули на лесное озеро по быстрому искупнуться.

Через три-четыре километра нам встретилась небольшая группа солдат, понуро бредущих по обочинам дороги на восток. Мы остановились, остановились и встреченные нами бойцы. Судя по цвету петлиц, и зачуханному внешнему виду, это были красноармейцы выходящие из окружения.

— В чем дело, куда вы идете? — спросил я их, выходя из машины.

Они молчали, еще ниже понурив головы. Сколько таких солдат мне уже пришлось повидать… Тысячи. Судя по тому, что они явно уходили от места боя, это были те, кто раньше спасовал в бою.

Может быть растерялись, может у каждого была какая-то другая причина. Но сейчас они стыдились смотреть мне, да и друг другу в глаза. Значит они еще не дошли до той черты, заступив которую их можно назвать дезертирами, а может и предателями.

— Бойцы, — сказал я, — вы напрасно ушли с передовой, враг страшен лишь тогда, когда его боятся. Смотрю, среди вас нет командиров, а есть среди вас сержанты?

Вперед робко вышел один единственный человек с двумя треугольниками на петлицах, и я спокойным тоном, но строго приказал:

— Товарищ сержант, постройте людей и немедленно отведите их в свою часть и сдайте командиру батальона и скажите ему при этом, что командующего армией генерал-лейтенант Филатов задержал этих людей, когда они уходили в тыл…

И в этот момент, когда я еще не окончил отдавать приказ сержанту, из группы выскочил на обочину дороги здоровенный детина в военной форме и, обращаясь к солдатам, истошно закричал:

— Не слушай его, братва, не будем воевать, идем по домам, а ты… — он гневно ткнул пальцем в меня, повернувшись ко мне лицом, до этого стоял ко мне боком, обращаясь ко мне, почти прошипел как змея, — замолчи!!! — И одновременно, попытался вскинуть свой карабин на руку.

Когда-то друг моего отца,

доктор математических наук и заодно мастер спорта по боксу научил меня всего лишь одному боксерскому приему, так называемой «двоечке». И рассказал один секрет используемый практически в любой связке. Что бы удар был неожиданный, и его не смог заметить противник, необходимо на очень короткое мгновение его остановить на первой трети траектории. Помню мне очень долго не давалась эта наука, и только после того, как я начал ходить в бассейн и делать это в воде дело пошло на лад.

Вот и сейчас, сделав очень быстрый подшаг с такой же задержкой, я отработанным движением влепил ему свою «коронку». Первый удар пришелся выше верхней губы, под нос, который ошеломил и дезориентировал его, а второй снизу в нижнюю челюсть, да еще с подворотом всего корпуса. Амбал хрюкнул, у него погнулись ноги в коленках и он округлой спиной, как бы перекатился в пыль дороги.

Два солдата, до этого стоявших безучастно, бросились к провокатору, обезоружили его и связали.

— Ну вот видите, мужики, кого вы послушались, — вполне миролюбиво сказал я.

— Да, это он мутил воду! — выкрикнул кто-то из красноармейцев.

— Все толковал, что нас предали и что война проиграна, — еще раздались возмущенные голоса.

— Это наглая ложь, — тут же отозвался я. — Не скрою, всем нам придется очень нелегко. Немец вояка серьезный, сами видите он умеет воевать. Но один хрен, мы будем в Берлине, как до этого были наши деды! Я вам слово даю…

— А этого изменника Родины, военный трибунал выведет на чистую воду.

Найдя глазами тех, кто наиболее решительно двинулся против провокатора, я сказал им:

— Товарищи, ваше место на передовой. И еще раз вам скажу, что русских никогда и никто не побеждал раньше и теперь никто не победит. Гитлеровская армия будет разбита.

И уже обращаясь к солдату выделенному для сопровождения дезертира, приказал:

— Отведи его в штаб бригады, заодно покажи дорогу остальным красноармейцам!

Люди построились, оправились и пошли за моим бойцом. Почему-то я был уверен, что они больше никогда не спасуют перед опасностью.

Глава 18

Перед тем как сесть в «кюбель», генерал Филатов высказался по поводу моей боксерской «двоечки».

— Знаете Александр Андреевич, я как многие военные не чужд единоборствам. Поверьте мне, я кое-что в этом понимаю. За семь лет, пока я был начальником Владивостокской пехотной школы имени Коминтерна, я намеренно культивировал в ней единоборства, в том числе и бокс. Но сейчас, я не смог заметить начало удара, хотя наблюдал за развитием ситуации внимательно. Даже достал пистолет из кабуры. Но вы произвели удар так стремительно, что я даже немного растерялся… Поделитесь секретом?