Вохштерн
Шрифт:
— Догадались?
— Конечно. Знаете, Талек, когда мыслящему человеку нечем заняться долгие недели, он начинает думать, переживать произошедшее, анализировать как же так получилось.
— И как же вы меня вычислили? Где я ошибся? — Мне и правда было интересно.
— Не скажу, что это было легко. Во многом мне помог барон Авер. Знаете, он ведь далеко не глупый человек. Только, если так можно сказать… Узко мыслящий. Я имел честь вести с ним очень долгие беседы. Думаю, ему немного одиноко в этой глуши. И барон соскучился по общению с равными себе. Вот он и держал меня в курсе того, как проходит
— Охота на меня? — На этот раз я не стал скрывать удивления. — С чего, вдруг, ему вздумалось на меня охотиться?
— Боюсь, — Амьен вновь слегка улыбнулся, — отчасти это моя вина. Видите ли, Мехир Авер умеет быть убедительным, когда ему хочется. Поэтому, мне пришлось рассказать ему абсолютно все, что он хотел.
— Он вас пытал?
— Да.
— И его ничуть не беспокоило… Недовольство вашей организации?
— Если вы о Круге, то для него я мертв. Помните, я говорил, что барон умный человек? Так вот, он еще и очень предусмотрительный. Его люди, когда захватили нас на выезде на Фельский путь, надежно спрятали тела моих людей, а мое одеяние выкинули в реку. Так что, если меня и искали, то уж точно не в замке одного из вассалов графа де Феля.
Звучало логично, но я по-прежнему не понимал зачем барону вообще мог понадобиться один из круговцев. Личности они опасные и мстительные. К тому же за этой организацией стоят правительства всех стран Риэла. Так зачем было так рисковать? Последний вопрос я и задал пречистому.
— Мехир Авер ничем не рисковал. Почти. Его баронство — это его крепость. Он знает буквально все его уголки, все тайные тропки. По всей его территории разбросано множество засек и наблюдательных пунктов. Дружина предана ему, а в сам замок ведет несколько потайных ходов. При должном желании барон может хоть небольшую армию у себя спрятать так, что никто никогда не догадается о ее наличии. Чего уж тут говорить о транспортировке одного раненого. А зачем… Тут вопрос интереснее. Как оказалось, барон имеет определенную тягу к разного рода запрещенным магическим устройствам.
— Артефактам? — зачем-то спросил я, хотя и так прекрасно понял, о чем идет речь.
— К артефактам. — Согласно наклонил голову пречистый.
— И больше, чем представители Круга, о них не знает никто.
— Я всегда знал, что вы умный молодой человек, Талек.
— А как так получилось, что ваша… Эээ… Организация не смогла вовремя распознать этот его интерес?
— Я же уже, кажется, говорил во что сумел превратить свою вотчину Мехир Авер, — с некоторой укоризной в голосе ответил пречистый. — Не уверен даже, что граф знает, что именно происходит в самом мелком из его баронств. Кстати, и скромные размеры баронства тоже сыграли свою роль. В нем нет крупных городов, и, следовательно, нет и наших представительств.
— Допустим. А я тут каким боком? С чего, вдруг, барон решил ко мне прицепиться? — Вернулся я к теме, которая больше всего меня интересовала.
— А он думает, что у вас имеется несколько артефактов, помимо того, украденного баронетом Мормахом.
— И натолкнул его на эту мысль ваш рассказ?
— Да. Он решил, что так просто такой молодой человек, как вы, не смог бы отбиться от моего отряда. А уж когда вас заметили в Эйнале, а после оттуда начала доходить
— Откуда барон узнал о том, что происходило в столице?
— Он мне не рассказывал. — Улыбнулся мой собеседник. — Мне кажется, что у него во всех мало-мальски крупных городах имеются свои люди. Уж, по крайней мере, в придорожных трактирах — так точно. Новости о вашем передвижении от Эйналы до Фельска доходили до него с опозданием всего в пару-тройку дней.
Я тяжело вздохнул. Вот так оно и бывает. Думаешь, что самый умный, а оказывается, что каждый твой шаг на виду. Да уж, тяжело опускаться с небес на землю. Но остался, пожалуй, самый главный вопрос:
— Кто еще знает… Обо всем этом.
— Это вам лучше у самого барона спросить. Со мной он такой информацией не делился.
— А какой делился? — Тут же спросил я.
— В основном, жаловался на вас. — Легкая улыбка вновь тронула губы пречистого. — Говорил, что вы крайне изворотливый юноша и каждый раз каким-то образом умудряетесь нарушить его планы.
— Понятно. — Протянул я, задумчиво и еще раз внимательно глянул в сторону пречистого. Да уж, не повезло дядьке. Весь худой, изжелта-бледный. Судя по всему, должного медицинского ухода он тут не получал. Ну, да оно и не удивительно. Вряд ли барон рассчитывал отпустить своего гостя. Так зачем тогда на того лишний раз лекарства тратить?
— Что, думаете как лучше меня убить? — С новой усмешкой поинтересовался мой визави.
— Убить? Знаете, пока вы не сказали, я как-то и позабыл, что мы с вами враги. — Признался я, взглянув ему прямо в глаза.
И это было чистейшей правдой. Если раньше пречистый меня раздражал и злил, то сейчас по отношению к нему я не испытывал ничего, кроме легкой жалости и, пожалуй, досады. Он был сильным противником, и вот такое его положение дряхлой развалины, будто бы нивелировало все наше с ним противостояние.
Ощущение было таким, будто я всю жизнь готовился к решающей битве, а когда собрался надрать задницу главзлодею, оказалось, что у него спина болит, ломит суставы, и артрит замучил. Но в одном пречистый был прав — с ним нужно было что-то решать. Просто так оставить его тут я не мог.
— Решайтесь, Талек, — подбодрил меня он. — Врать не буду — умирать мне совершенно не охота, но и вот так, — он слабо обвел комнату рукой, — я существовать тоже не могу.
И я решился. Активировал убежище, предварительно проверив, чтобы вторую дверь никто не мог заметить, и на руках занес внутрь своего врага.
Зачем я это сделал? Хотелось бы соврать, что не из жалости. Но это будет не совсем честно. Поэтому я изо всех сил гнал от себя эту мысль, придумав себе оправдание, что все дело в моей расчетливости. Мол, я хотел бы пообщаться ближе с одним из представителей Круга, вызнать их тайны.
Девчонки и Чез к появлению нового пленника отнеслись индифферентно. Привыкли уже. Лишь Лисара, добрая душа, предложила перетащить один из ее матрацев вниз, чтобы нашему гостю было немного удобнее.
Врать не буду, меня порадовали и ее доброта и то, что она начала проявлять инициативу. Да и сообразительность тоже. Я вот не додумался, что лежачему больному пребывание на голом полу не пойдет на пользу.