Воин Доброй Удачи
Шрифт:
– Как так? – спросил он холодно.
– В борделе… – услышала она свой ответ и удивилась, потому что обычно испытывала отвращение, заговаривая об этом месте. – Некоторые девушки, по большей части которые сломались… Их пичкали опиумом – насильно. И спустя несколько недель они уже… уже…
– Готовы были на все, чтобы получить дозу, – мрачно закончил колдун.
Она не ответила. Где-то над их головой раздался кашель.
– Может, и Нелюдь делает с нами то же самое?
Этот вопрос словно тяжелым камнем выкатился у нее из груди. Почему так трудно оставаться
– Зачем же? – спросил колдун. – Он разве что-то… требует?
– Нет, – ответила она.
Пока нет.
Он, задумавшись, уставился в землю, взметая пыль башмаками.
– Нам нечего бояться, Мимара, – наконец проговорил он, но в его манерах чувствовалась некая фальшь, словно старик был испуганным мальчиком, перенявшим заверяющий тон и позу жреца. – Мы не похожи на остальных. Мы понимаем всю опасность.
Не зная, что на это ответить, она просто пошла дальше в немом смятении. «Да! – что-то кричало в ней. – Да! Мы знаем опасность. Мы можем принять меры предосторожности и отказаться от кирри в любое время! В любое!»
Только не сейчас.
– Притом… – наконец добавил он, – оно нам необходимо.
У нее уже был заготовлен ответ на это возражение.
– Но мы уже двигаемся слишком быстро, зашли слишком далеко!
«К чему эти разногласия? – проворчал ее внутренний голос. – Пусть говорит».
– Посмотри на шкуродеров, – продолжал спорить он. – Люди, рожденные для испытаний, питаются кирри уже не одну неделю. А как бы преодолели этот путь старик и молодая девушка?
– Тогда пусть остальные идут вперед. Или нет – давай лучше ускользнем ночью!
А самое лучшее, пришло ей на ум, – просто взять мешочек у Нелюдя… Да! Украсть! От этой мысли у нее внутри все заиграло, захотелось громко смеяться, хотя здравомыслие подсказывало, что никто не может что-то забрать у мага Куйя. На губах ее еще играла улыбка, а в глазах уже стояли слезы разочарования.
– Нет, – сказал старый колдун. – Нельзя нарушить обещание, которое мы дали этим людям. Они будут преследовать нас, и будут правы, полагая, что принесли себя в жертву.
Он научился искусно обосновывать свою позицию – так же как и она.
– Может, следует объявить ему конфронтацию, – предложила она. – Поднять этот вопрос на всеобщее обсуждение.
Еще не договорив, она почувствовала, что это решение обречено. Подумаешь! К чему эти хлопоты?
Ты никогда не испытывала к ним любви…
Акхеймион покачал головой, словно истина была настолько стара, что вызывала одну лишь усталость.
– Я не доверяю Галиану. Боюсь, что кирри – единственное, что удерживает его здесь…
– Пусть тогда уходит, – пожала она плечами скорее в ответ на свои слова, чем на его.
– Если Галиан уйдет, – возразил Акхеймион с непреклонной самоуверенностью, – он уведет за собой Покваса и Ксонгиса. А Ксонгис нам нужен. Чтобы находить пищу и не сбиваться с пути.
Они улыбнулись друг другу, хотя в глазах явственно читались дурные предчувствия. И разговор, который начался столь бурно, что буквально жег ей внутренности,
Как она и ожидала все время.
Девять человек шли, согнувшись от изнеможения, единственное чувство, которое шкуродеры могли еще испытывать. Мимара уже плакала, тихо, так, что никто не слышал ее в шуме ветра. Она пару раз всхлипнула, настолько глубоким было ее облегчение. Бедра ее горели в предвкушении приближающейся тьмы…
И вкуса потемневшего кончика белого пальца Клирика.
Ветер свободно гулял по ночным равнинам, одна за другой широко раскинувшимся под небесами. Все подчинялось этим чудовищным просторам. Все двигалось в ритме их спадов и подъемов. И когда порывы ветра становились сильнее, все подламывалось или повергалось в пыль.
Ночью Мимара потихоньку ушла. Ветер носился по земле, как эскорт безбрежного полчища. Заслоняя лицо от колючего песка, она без всякого удивления оглядела себя, облаченную в изорванные лохмотья, которые некогда принадлежали Соме.
Казалось, она уже давно знала, что найдет его здесь, выжидающего, – шпиона Консульта. Отряд в сумраке продолжил путь, останавливаясь, лишь когда находил защиту от шквалистого ветра в неглубоких низинах. Мимара отправилась в дорогу, как всегда выбирая наиболее удобную для подкрадывающегося хищника линию обзора и направления ветра…
И вышла на него.
– Как? – выдохнула она.
Ее переполняло какое-то исступление, готовое разлететься в клочья, если бы вырвалось наружу.
– Как Нелюдь убивает нас?
Существо пригнулось, как и она. Оно сразу показалось безобидным, образом, не имеющим никакой глубины, не больше чем отражением, и вместе с тем смертоносным, как взведенный курок затвора в баллисте. Страх зашевелился в ней, но она чувствовала его отстраненно, как не свой.
– Скажи мне!
Существо улыбнулось той же покровительственной улыбкой, которая не раз мелькала на лице Мимары. Прекрасная и одновременно приводящая в ярость.
– Твоя Хора, – проговорило существо ее голосом. – Отдай ее мне, и тогда я спасу тебя.
Что? Она сжала мешочек, висящий у нее на груди.
– Нет! Хватит играть! Скажи, как?
Ее неистовство удивило обоих. Она видела, как существо ее глазами всматривается в темный лагерь позади нее, слегка наклонив голову и прислушиваясь чувствительным ухом к звукам в ночи.
А потом она услышала, как существо ее голосом бормочет заклинание, легко ступая под порывами ветра и поднимаясь над пыльной землей.
– Кирри… – произнесло существо. – Спроси его, что это такое!
И, высоко подпрыгнув, унеслось прочь в темноту не по-человечески быстро. Быстро обернувшись, Мимара увидела старого колдуна, поднимающегося в вихревых потоках со светящимися глазами и ртом. Его голос низким эхом разносился по равнине, отражаясь от различных углов и поверхностей. Лучи слепящего света пронизывали мрак, оставляя белые полосы по всей равнине. Пламя вспыхнуло на взорванной земле, взлетевшей на воздух вперемешку с черными травами.