Воин древнего мира
Шрифт:
Да, кольцо подойдет, — кивнул Имтра. — Кхай был родом из Кемета. А жители этой страны верят, что такой крест защищает их. Раз уж кольцо не помогло Кхайю в этой жизни, давайте молиться, что оно лучше послужит ему в следующей.
— Манек, — протянув руку, повернулась Аштарта к молчащему полководцу, — дай мне твое кольцо.
Не говоря ни слова, Манек снял с пальца серебряное кольцо и протянул царице. Аштарта отдала оба кольца Имтре и сказала:
— Пусть они будут закопаны под покровом ночи сегодня же. А ты, Манек, хорошенько
Возвращайся окружной дорогой. Завтра, на восходе солнца мы проведем ритуал. А затем...
Царица повернулась к желтокожему магу.
— Сколько вам потребуется времени? — уточнила она.
Маг сложил длинные пальцы пирамидой и несколько секунд молча разглядывал их.
— Если все пройдет хорошо, кандасса, — прошептал он, — то превращение произойдет мгновенно. Как бы далеко ни ушел дух Кхайя Ибизина, как бы далеко ни пришлось идти за ним Манеку Тотаку, сколько времени ни потребовалось бы Манеку искать эти захороненные предметы, а потом искать Кхайя — во всем этом время не играет роли, потому что когда Ка Кхайя и Ка Манека вернутся, они будут притянуты в это место и в это время. После того, как мы проведем ритуал, Манек будет напоминать восковую фигуру, точно так же, как сейчас полководец Кхай. Затем, если все пройдет нормально, оба проснутся!
— Если все пройдет нормально, — повторила царица дрожащим голосом, готовая расплакаться. — Так много неясности. Что может пойти не так? Скажи мне.
Маг покачал своей огромной головой.
— Мы никогда раньше не проводили подобного ритуала, дитя мое. И...
— И невежество опасно? Ты это хотел сказать?
— Кандасса, у нас есть только один шанс вернуть к жизни Кхайя Ибизина, вернуть его Ка в наше время.
Если же наш план провалится...
Он с грустью покачал головой. Аштарта повернулась к Имтре.
— А теперь иди, старик, — приказала она. — Сделай все, что требуется.
Старый маг посмотрел на Манека Тотака, и полководцу показалось, что глаза старика внезапно подернула пелена.
— Пойдем, Манек, — позвал Имтра. Он первым покинул шатер, растворившись в вечерних сумерках. — Нам нужно найти подходящее место, чтобы захоронить сокровища. А затем тебе следует поспать.
— Поспать? — переспросил Манек. — В эту ночь я не буду спать. После того, как мы закопаем в землю маску и кольца, я должен буду уехать. Деревня Тона Эмахла недалеко отсюда, на западе, за холмом Дах-Бхас.
— Это так, — согласился Имтра. — Но что ты собираешься там делать?
— Тона убили, когда мы сражались против армии фараона на равнине. После него не осталось сына, продолжателя его рода. А вдова Тона не знает об этом.
— И ты хочешь лично сообщить ей об этом?
— Да, — кивнул Манек. — И я проведу с ней ночь.
Она красивая женщина. Теперь у нее нет ни семьи, ни детей. А я давно не видел женщин Куша. Эта женщина знала меня до того, как познакомилась с Тоном, и я женился бы
Старик удивленно" посмотрел на молодого полководца, но не успел ничего сказать, потому что Манек схватил его за руку.
— Послушай, старик. Если я погибну и не вернусь из путешествия в будущее, проследи за тем, чтобы вдова Тона Эмахла получила все, что ныне принадлежит мне. Если же случится так, что... — Манек замолкал, пожал плечами и добавил:
— Отцом будет считаться Тон Эмахл. Он недавно виделся с женой.
— Мы все будем надеяться и молиться за твое возвращение, Манек, — ответил Имтра.
— В самом деле? — резко повернулся к нему молодой человек. — Ты будешь молиться, Имтра? Я всегда считал, что твоим любимчиком был Кхай! Или, возможно, именно поэтому ты будешь молиться за мое возвращение — чтобы вместе со мной вернулся и он.
Ладно, это не играет роли. Если я вернусь, я сам позабочусь об этой женщине. Я найду ей мужа из своих людей...
— Зачем ты это делаешь, Манек? — спросил Имтра. — И почему ты отправляешься к какой-то женщине именно этой ночью, когда кандасса пообещала отдаться тебе?
— Ты веришь в то, что говоришь, старик? — воскликнул Манек. — Она пообещала мне трон Куша и ничего больше. Аштарта будет моей царицей, но никогда не станет моей женщиной. Почему я еду к вдове Тона Эмахла? Взгляни на яркие небеса Куша, освещенные звездами. Завтра я отправлюсь искать свою судьбу в новом мире, Имтра, и могу больше никогда не увидеть эти небеса. Чему быть, того не миновать. Но сегодня ночью... сегодня ночью я намерен оставить часть себя в этом мире. Теперь ты понимаешь?
Вместо ответа Имтра резко вырвал руку из цепких пальцев молодого полководца.
Пошли, — позвал он. — Нас ждет работа. И постарайся вернуться к тому времени, когда нубийский маг придет за тобой...
Когда на востоке серая предрассветная мгла сменилась первыми светлыми мазками утренних красок, маг заговоров нашел Манека Тотака, усталого, изможденного и замерзшего, пытающегося согреться у тлеющих головешек костра на открытом воздухе. Они вместе отправились в шатер Аштарты, где уже были сделаны необходимые приготовления. В лагере стояла тишина, только по его периметру передвигались едва различимые фигуры дозорных, несущих стражу.
В шатре Аштарты нубиец уложил Манека на вторую скамью, стоявшую рядом с той, на которой лежал Кхай. Под голову Манека маг подложил подушку, подвесил к потолку светильник и начал делать странные жесты перед лицом полководца, одновременно монотонно произнося убаюкивающие слова. Манек не понимал их значения — если в них вообще был смысл, — но, тем не менее, они действовали на него успокаивающе. К тому же он страшно устал и ему было приятно просто лежать на скамье и слушать монотонные тихие нашептывания черного мага.