Воин древнего рода

Тарасов Валентин

Сбыслав не сразу ответил юноше, очевидно, обдумывая и подыскивая слова, которые могли бы остудить его горячность. А найдя их, заговорил неспешно и убежденно — так, чтобы донести до парня:

— Велимир с Ратибором и нам родичами были. И утрата их для нас тяжела, будто от тела нашего часть отрезали… Больно и невосполнимо для крови нашей… Мы с твоим отцом выросли вместе, а если когда промеж нас и были споры, то в делах важных всегда по одну сторону стояли. И весь люд рода нашего найти убийцу хочет, и искать будет.

Сбыслав

еще долго уговаривал Чеслава вернуться с ним в селение, приводя разумные и веские доводы, что так будет лучше, но Чеслав в своем решении был непреклонен.

— Что ж, твое право… Ты уже взрослый муж, сам решать можешь, — в конце концов заключил Сбыслав, поняв, что Чеслав не передумает. И, потрепав парня по затылку, с одобрением в голосе добавил: — Узнаю в тебе отцовскую волю, твердую, велимировскую…

Попрощавшись с юношей и пообещав помощь, если понадобится, Сбыслав пожелал ему удачи и стал спускаться с холма, но неожиданно повернулся и спросил:

— Неужели напал бы на меня?

Чеслав не замедлил с ответом:

— Если б знал, что ты отца моего… Кровь за кровь — сам знаешь. — На лице юноши не дрогнул ни один мускул.

Сбыслав молча покачал головой и продолжил свой спуск. Вскоре его фигура растворилась среди деревьев, окружавших холм.

Чеслав снова остался один, точнее, не один, учитывая Кривую Леду, спрятанную неподалеку…

Весть о том, что ближние родичи поверили и готовы признать его невиновность, отчасти сняла с души Чеслава тяжесть, камнем навалившуюся на него за последнее время. Но ведь были и другие, сомневающиеся или даже убежденные в том, что смерть Велимира — дело его рук. И это не давало парню покоя.

«Значит, это не дядька Сбыслав, — размышлял Чеслав. — Но кто же тогда? Кто?!»

Не успел он снова устроиться в своей засаде, как услышал истошные вопли Леды, доносящиеся из ложбины.

«Он! Пришел-таки, злыдень кровавый! С другой стороны зашел, видать, — застучало у Чеслава в голове. — Эх, башка дубовая, проворонил я!..»

Пока он бежал что было сил вниз по холму, туда, откуда неслись крики, вопли бабки резко прекратились.

«Все! Порешил старуху, упырь! Отправилась к праотцам ее неугомонная душа!»

Подбегая к тому месту, где он привязал Леду, Чеслав увидел… чужака Вячко. «Так вот кто тот гад, что смерть сеет! Теперь и сюда приполз!» Кровь, смешавшись с охватившей его дикой злостью, вскипела в Чеславе огненным варевом и бросилась в лицо. Он выкрикнул что-то нечленораздельное и, выставив нож для удара, с ходу ринулся на чужака.

Вячко, заметив бегущего на него разъяренного Чеслава с занесенным для нападения оружием, попятился, но тут же стал в оборонительную позу.

Расстояние между парнями быстро сокращалась. И когда противников разделяло всего лишь шага два, внезапно раздался каркающий голос Леды:

— Напугал меня до смерти, паразит чужинский!

Чеслав от неожиданности едва не подскочил на бегу от

этого голоса, затем попытался резко остановиться, но, учитывая быстроту передвижения, уже не смог и потому повалился прямо на Вячко, благо нож успел убрать. Вячко от удара крякнул и, не устояв на ногах, упал вместе с Чеславом. Ударившись о землю, он застонал.

«Я же вроде отвернул нож?» — подумал Чеслав.

Он быстро вскочил и посмотрел на живую-живехонькую Леду, забившуюся под дерево, к которому сам ее привязал, а потом перевел взгляд на поваленного Вячко.

— Ты!.. Ты чего здесь?.. — с трудом переводя дыхание от быстрого бега, спросил он чужака.

В ответ ему раздался стон. Тогда Чеслав уставился на бабку.

— А ты, старая? Чего… орала?

Старуха воззрилась на него злющим глазом и выпалила:

— Чтоб его лихорадка скрутила вместе с тобой! Упыри проклятые! Поганцы! — Она несколько раз плюнула в сторону парней.

Тогда Чеслав снова вернулся к лежащему Вячко и попытался рассмотреть рану от ножа на его теле. Но крови нигде не было. Да и сам поверженный пытался уже приподняться. Только теперь Чеслав заметил, что у чужака нет оружия, да и не могло быть, так как он сам забрал у него все, что могло служить вместо оружия.

— Ну ты и бешеный! Вот дурило! — стиснув зубы, процедил Вячко.

— Куда я ранил тебя? — не обращая внимания на его ругань, спросил Чеслав.

— Да вроде никуда, — глухо ответил Вячко, с трудом вставая на ноги.

— А чего стонал?

Вячко наконец-то удалось подняться, и он, шатаясь, подошел к ближайшему дереву и оперся на него рукой.

— Так ты ж старые раны растеребил, злыдень! Только заживать стали, — сдерживаясь от стона, ответил Вячко и прикрыл глаза.

Чеслав облегченно вздохнул.

— Лиходеи пустоголовые! Чтоб вас вздуло до вечера! Чтоб вас пошесть болотная прихватила! Чтоб вы друг друга передушили, супостаты проклятые! — неслись злобные выкрики Кривой Леды в их сторону.

— Будешь лаяться, старая, свяжу и рот травой набью! — грозно прикрикнул на старуху Чеслав.

В ответ бабка открыла рот, успев сказать:

— А чтоб тебя… — Но тут же, испугавшись, передумала и благоразумно умолкла, не договорив своих пожеланий.

Дальше с ее стороны было слышно лишь тихое бурчание себе под нос, больше похожее на недовольное шипение.

Разобравшись со старухой, Чеслав подступился к Вячко:

— А теперь скажи, зачем явился сюда незваным?

Тот уже вполне пришел в себя и сел под дерево, для удобства прислонившись к нему.

— Неждана мне рассказала, что ты на убийцу родни своей ловы устроить собираешься, а также где тебя найти можно. А я уж видел эти места ранее, когда за тобой бегал. Вот… хотел пособить тебе.

Чеслав вспомнил, как накануне повидался с Нежданой и поделился своей задумкой. Теперь пожалел об этом. Очевидно, досаду на его лице заметил и Вячко.