Воин из Ниоткуда
Шрифт:
— Андрюх, не спи, а то замерзнешь. — бросил Олег.
— Отвали, дай покемарить.
Усталость и пережитое этой ночью давали о себе знать. Уж больно сурово встретил друзей этот мир, впору было подумать о любимом диванчике. И только мысль о том, что они смогли пригодиться, оказать помощь селянам и услышали в ответ спасибо (что в милиции слышишь крайне редко), согревала душу и разгоняла мрачные думы. Ведь об этом когда-то они и мечтали.
— Подымаемся, пора идти, у Черака отдохнем. — вернул к насущному Луд. Он уже стоял, опираясь на посох, и готов был идти. Минуты через три
Второго привала вард'aне делать не стали и к обеду уже подходили к веси Дрога Смелого. Первым, кого они встретили, были охотники. Увидев соседей, те приветливо замахали руками, и лишь подойдя поближе, догадались обо всем без объяснений.
— Видно, дорогую цену заплатили шурусы за свое вероломство. — произнес один из охотников, глядя на носилки с оружием.
— Да только и нам эта встреча дорого стоила.
— Вижу. — вздохнул тот же охотник. — Эй, С'aрва, беги в весь, обскажи все Чераку, пусть встречают. — приказал он одному из своих. — А это кто с тобой, Луд? — показывая на новеньких, спросил он же.
— Эти доблестные воины — мои дети! — с чувством произнес старик. А уж своих детей он в обиду никому не даст.
Охотник ошарашено посмотрел на луда, растеряно кивнул головой и, повернувшись к своим, пробормотал: — Возьмите у них ношу, видите, люди устали.
Расправив затекшие плечи, парни пошли вслед за охотниками, с немалым удивлением посматривая в сторону Луда.
Минут через пятнадцать отряд уже подходил к частоколу, где арожичей ждали сбежавшиеся отовсюду братья вардане. Впереди всех стоял худощавый седой старец с посохом. Вот только взгляд у него, в отличие от Луда, был тяжелый: острый, пронзительный. Такой умеет себе подчинять. Хотя эмоции все же читались. Видно было, что он по настоящему сопереживает постигшей соседей беде и готов принять их как самый радушный хозяин.
— Рад вас видеть, арожичи, и тебя, дорогой Луд. Наш дом — ваш дом. Места всем хватит.
— Спасибо на добром слове, Черак.
Старики обнялись, как старые друзья. Да и остальной народ повалил обниматься, расспрашивать про битву; кое-кого уже утащили к себе в землянку. Вардане обоих селений часто общались между собой: встречались на охоте, иногда кое-чем обменивались. Вскоре на своеобразной «площади», которая являлась центром селения, осталось только семейство Луда, включая Андрея, Макса и Олега. Да еще семнадцатилетний Вадар растерянно слушал приглашения селян, явно собирался что-то сказать, но не решался.
— Ты чего, Вадар? Растерялся? — улыбнувшись, спросил Олег.
— Я… я…, а можно мне с вами? — испуганно пробормотал тот и, словно предчувствуя отказ, скороговоркой добавил: — Сейчас тепло, я могу и под небом спать, мне лавки не надо.
Все немного опешили и растерянно переглядывались. Олег смущенно пожал плечами. Ему нравился этот паренек, но он сам был, как и его друзья, в гостях. А на лавку и они не претендовали. Стоящая рядом с Вадаром Агура, смеясь, положила руку ему на плечо.
— Ну вот, всех пристроили, а про главного героя забыли. — весело проговорил Черак. — Мне сказали, у тебя, Луд, теперь четверо сыновей? Вижу, набрехали, их пятеро оказывается. Не иначе как
— Все отдам, с себя последнее сниму, а вот детей даже после смерти своей никому не отдам. — вытирая влажные глаза ответил Луд.
— Знаю, знаю. — поспешил сказать Черак. — Это я уж так, к слову. Старый я уже, и смерть уж не за горами, а кому все оставить, кому жизни родичей доверить — один Корс знает. Ну да ладно, об этом после поговорим, есть у меня кое-какие мыслишки. А сейчас прошу ко мне, а то совсем мальчонку замучили. Правда, Дуг?
— Я сильный! — распрямив плечи, ответил малыш, отпуская руку матери.
— Вылитый дед! — рассмеялся Черак.
Полуземлянка старого Черака почти в два раза была больше лудовой. Вот только внутри она казалась совсем нежилой. Хоть женщины веси и помогали старейшине по хозяйству, но по настоящему женских рук явно не хватало. Кое-где на лавках лежали шкуры, печь не топлена. Одинокий стол со скамейками посередине, да пучки трав над дверью — вот и все убранство. Правда в дальнем углу что-то было сложено, но в глаза не бросалось.
— Уж не обессудьте, одинокий я. — начал оправдываться хозяин. — Сейчас печь растопим, а еды и питья селяне принесут, не обидят.
Вскоре очаг вовсю полыхал, поедая березовые поленья. Тепло растеклось во все стороны тонкими струйками, всполохи огня осветили жилище, придали ему жизни. Селяне принесли прямо в горшках ароматную похлебку, жареного мяса, каши, печеной рыбы, караги и что-то вроде компота. Запахи заполнили пространство, проникли внутрь тела, вызывая урчание в желудках. Только сейчас парни почувствовали как зверски хочется есть. Похлебка казалась просто божественной: густой, наваристой, с хорошими кусками нежного мяса, а главное, куча каких-то трав придала ей непередаваемый вкус и аромат. Одна была печаль — ложки слишком маленькие для такого супа. Остальное оказалось ни чуть, ни хуже первого.
С чувством насыщения пришла и расслабленность, тепло разлилось по телу, тревога и напряжение потихонечку отпускали, уходили в сторону. Ужасы прошедшей ночи уже не ломились в голову. Не обдавали холодом и болью. Всех клонило ко сну. Дуг уже спал. Свернувшись калачиком на расстеленной возле печи шкуре.
— Я вижу, добрый сон вам будет больше по нраву, чем дружеская беседа. Ложитесь, отдыхайте, вечером поговорим. Вон там, ближе к очагу, самая широкая лавка, там пусть Арах с Агурой ложатся, а остальные — где кому больше понравиться. А мы с Лудом пойдем, покалякаем, нам старикам есть о чем сказать друг дружке.
Старики ушли, а остальные на ватных ногах добрались до лавок и сразу же провалились в глубокий спасительный сон.
Луд с Чераком вышли из землянки и, не спеша, направились к тропинке, начинающейся меж двух землянок и уходящей к лесу.
— Жаль, что вы раньше к нам не пришли. — начал разговор Черак. — Может, все и по-другому повернулось бы.
— Может ты и прав, Черак, да только не легко с насиженного места уходить, покидать землю предков. Да и под другими мы не привыкли ходить.