Воин из-за круга

Астахов Андрей Львович

Зарята ждал отряд на границе леса. Дракон оседлал небольшую скалу и сидел на ней гордо и чинно – ни дать ни взять страж, поставленный тут силами. Свою радость от встречи он выразил громким шипением и даже позволил Липке погладить себя по голове.

– Свершилось! – воскликнул он, когда Липка вкратце пересказала ему свой разговор с королевой Арендаль. – Сиды на нашей стороне. Старинная вражда закончена. Можно расслабиться и испытать чувство гордости за самих себя; нам удалось

то, что в свое время не смогли сделать даже скроллинги, ха!

– Что делать теперь? – осведомился Хейдин.

– Теперь вам предстоит самое трудное, – сказал дракон. – Вам предстоит остановить войну, которая уже началась. Подходит час славы вашего величества, – тут Зарята кивнул Руменике, – и твой час славы, братец, – и Зарята кивнул Ратиславу.

– Опять меня величишь! – не выдержала Руменика. – И опять наводишь тень на плетень. Неужели не можешь объяснить все толком?

– Я и объясняю. Вам следует ехать на север, в Хэнш.

– Вам? А ты разве не с нами?

– Нет, я натурально буду с вами. Но вот помочь вам не смогу.

– Это что еще за новости? – Хейдин нахмурился.

– Я очень виноват перед вами. Но случилось то, чего я никак не мог ожидать. Войско принцессы Вирхейна для меня неуязвимо. – Зарята зашипел, – Очень неприятно вам об этом говорить, но я должен сказать.

– Опять магия, не так ли?

– Войско Аины ап-Аннон ведет воин, обладающий каролитом, – сокрушенно ответил Зарята. – Я не могу сражаться с теми, кто обладает каролитом.

– Вот это новость!

– Я буду с вами, – добавил дракон, видимо, пытаясь хоть как-то подсластить пилюлю. – Но вы должны знать, что воин с каролитом для меня очень опасен. Он может мной управлять. Я не хочу доставить вам неприятности против своей воли.

– Мне все ясно, – сказала Руменика. – И что же теперь делать?

– Ехать, – ответил за дракона Хейдин. – Там посмотрим, как быть дальше. Ты хоть знаешь, что это за воин, Зарята?

– Знаю, – Зарята почему-то остановил свой взгляд на Ратиславе. – Это особенный воин. Такой же, как наш Ратислав. Воин из-за круга.

Уэр ди Марон выбился из сил. Он карабкался по крутому каменистому склону горы, стараясь поспеть за волахами, которые, казалось, совсем не чувствовали усталости. Ноги у него ломило, грудь горела огнем, пальцы были разодраны в кровь. Рыжий Хаукер все время оказывался подле него и, злобно вращая глазами, гнал вперед, подкрепляя свои команды ругательствами. Поэт и сам не помнил, как оказался на вершине горы, весь в поту и в пыли. Здесь командир отряда, светловолосый Лейрин, позволил всем наконец отдохнуть.

Ди Марон рухнул на траву, чувствуя, что скорее умрет, чем выполнит приказ встать и идти дальше. И тут его окрикнул Хаукер. На этот раз рыжий волах протянул ему флягу.

– Ну-ка, глотни! – велел он.

Ди Марон схватил

флягу, припал к горлышку губами, но во фляге была не вода, а скейн – крепчайший самогон с сильным сивушным запахом. Ди Марон закашлялся, скейн, казалось, прожег ему все внутренности. Хаукер вырвал у него флягу и сам сделал добрый глоток.

– Слабак! – только и сказал он.

От горского пойла в голове зашумело, по телу пошло тепло. Ди Марон привалился спиной к камню, закрыл глаза. Из мешанины мыслей в голове выплыло предположение – убивать его не будут, если бы собирались убить, то сделали бы это еще внизу. Видимо, упоминание о драконе зацепило этих дикарей за живое. И тут мысли поэта прервало появление еще двух горцев. Их, видимо, ждали, потому что воины Лейрина тут же окружили новоприбывших, совершенно позабыв о поэте. И тут же прозвучала новая команда.

– Вставай! – Хаукер уже был тут как тут. – Пора в путь!

– А отдых? – застонал ди Марон. – У меня ноги не идут.

– Попроси их пойти, – осклабился рыжий. – На руках тебя никто не понесет. А оставить тебя здесь можно только мертвым. Согласен?

– Я лучше попробую попросить свои ноги, – ответил поэт.

Спускаться было легче, чем карабкаться наверх, но и тут ди Марон несколько раз чуть не съехал по склону вниз, наступив на шаткие камни. На полпути к подножию горы ему стало ясно, в чем дело – внизу, в долине, были люди. Много вооруженных людей.

Горцы с бега перешли на шаг. Ди Марон шел с ними по скалистому гребню, попутно разглядывая военный лагерь в долине. Он сразу узнал имперскую армию. Он разглядел красные мундиры императорской гвардии и пестрые камзолы роширских стрелков.

– Странно, ведь в Гесперополисе говорили, что война закончена! – пробормотал поэт, наблюдая за тем, как у шатров прохаживаются императорские солдаты. – Неужто опять начали воевать?

– Стоять! – скомандовал Лейрин.

Горцы залегли вдоль гряды, только несколько человек, крадучись, побежали дальше. Ди Марон забился в какую-то щель между камнями, гадая, что его ждет дальше. Понятно, что два десятка волахов не отважатся напасть на большой отряд – там, в долине, не меньше сотни воинов. Или эти варвары все-таки настолько безумны, чтобы…

– Эй, ты! – Лейрин подкрепил свои слова приглашающим жестом. – Иди-ка сюда!

– Что угодно командиру? – спросил поэт, но вставать не спешил.

– Я сказал – подойди!

– Воля твоя, – ди Марон кряхтя поднялся на ноги, подошел к светловолосому. – Слушаю тебя, волах.

– Нет, это ты меня слушай, – Лейрин упер указательный палец в грудь поэта. – Сейчас мы нападем на воинов в долине. Наше оружие – внезапность. Если враг увидит или услышит нас раньше времени, мы погибнем. Поэтому запомни – ты идешь с нами. Если вздумаешь закричать, Хаукер сразу перережет тебе глотку.