Воин из-за круга
Шрифт:
– Я очень признателен тебе, эрл. Но ответь мне, во имя Единого – где ты сподобился увидеть дракона? Здесь, в Хэнше?
– Нет, близ Венадура. Я видел его так же, как сейчас вижу тебя.
– Тогда мне непонятно, зачем Раска велела мне идти в вашу страну. Значит ли это, что дракон теперь где-то здесь?
– Насчет дракона не знаю, но вот имперские войска совсем близко. – Рослин громко рыгнул. – Четыре тысячи головорезов идут прямехонько на Ай-Рах. Будут здесь дня через два, а может быть, и раньше. Так что, если удача улыбнется тебе, поэт, ты скоро станешь свободным и сможешь постоять над нашими телами.
– Не надо говорить такие вещи, эрл.
– Ну-ну! – Рослин снова рыгнул, отпил глоток медовухи. – Барк!
На зов эрла в трапезную вошел невысокий крепкий воин с раздвоенной бородой и огромным палашом за спиной. Он смерил ди Марона таким ледяным взглядом, что поэт невольно втянул голову в плечи.
– Отведи лаэданца в угловую башню, – велел Рослин. – Пусть пока там побудет.
Ди Марон поклонился эрлу и последовал за воином. Из трапезной они вышли на открытую галерею, продуваемую горным ветром. Ай-Рах не был похож на лаэданские замки, да и крепостью в инженерном смысле его назвать было трудно – скорее, это был беспорядочный лабиринт из высоких стен, сложенных из природного камня и соединенных между собой деревянными галереями с навесами, да несколько квадратных башен с бойницами и площадками для лучников наверху. Барк привел поэта в одну из этих башен. Потом они поднялись по скрипучим деревянным лесенкам почти к самой верхушке, и горец на ломаном лаэданском велел ди Марону войти в каморку, которую, надо думать, и определили ему для жилья. Комната была убогая; четыре стены, пружинящий под ногами дощатый настил вместо пола, в щели которого можно было видеть все происходящее на нижнем этаже, грубо сколоченный лежак, покрытый ветхим шерстяным одеялом, и масляная лампада, привешенная к своду на цепи.
– И все равно это лучше, чем императорская тюрьма, – произнес ди Марон. – Спасибо и на этом.
Барк злобно глянул на него и вышел, заперев за собой дверь. Ди Марон прошелся по комнате, предварительно пробуя ногой доски пола, потом выглянул в крохотное окошко, обращенное к югу. Вид на долину был великолепный. Справа от Ай-Раха уходила в небо заснеженная вершина горы Десяти дев, слева блестели под лучами заходящего солнца воды Ченза. А прямо перед поэтом расстилалась широкая, шириной не менее двух лиг, долина, заросшая редколесьем и изрезанная мелкими речушками. Ди Марон невольно подумал, что именно в таком живописном месте и следует жить поэту, если он хочет уйти от суеты и заняться творчеством. Может быть, когда-нибудь…
Топот лошадей отвлек поэта от размышлений о будущем. Внизу, на дороге, ведущей к Ай-Раху, появились всадники – человек восемь. Они бешеным галопом промчались до самых ворот, и ди Марон услышал гулкие удары; вероятно, прибывшие стучали в ворота.
– Важные вести, надо думать, – пробормотал поэт. – Интересно, хорошие или скверные?
Судя по доносившемуся снизу шуму, суматоха у ворот поднялась большая. Ди Марон потерял интерес к происходящему, тем более что в маленькое окошко ему никак не удавалось увидеть то, что происходило у ворот крепости. Он отошел в глубь комнаты, поправил фитиль в лампаде и, не снимая сапог, лег на свое жесткое и неудобное ложе. Чтобы сделать постель хоть немного поудобнее, поэт снял с себя куртку и, свернув в подобие рулона, положил под голову. Через несколько минут он ощутил, что тело привыкло к жестким доскам, и ему даже начало казаться, что" он, пожалуй, сумеет сегодня заснуть. Но поспать ему не удалось – на нижних этажах башни
– Пошли, – велел Барк, подкрепив команду повелительным жестом.
Ди Марон вздохнул. Не то чтобы он сожалел о том, что его побеспокоили снова – уж лучше погулять на свежем воздухе, чем сидеть в этой келье. Просто в душе поэта снова появилось беспокойство. Его ведут обратно из-за прибывших всадников, и одному Единому известно, что за новости они привезли.
Он угадал – его действительно привели к эрлу Рослину Но предводитель горцев был не один. С ним было еще трое – старик с властным лицом в отороченной мехом длинной тунике и два воина, оба при мечах и в хороших кольчугах. На ди Марона они посмотрели с любопытством.
– Поклонись эрлу Борнаху, вождю народа волахов, лаэданец, – велел Рослин. Поэт быстро сообразил, что властный старик и есть этот самый вождь, и потому отвесил старцу самый церемонный поклон, на который был способен. Волах никак не ответил на учтивое приветствие ди Марона, и это почему-то покоробило поэта.
– Это Тамми и Лис, – представил воинов Рослин. – Они только что прибыли со своим эскортом со стороны долины Аркела. Я велел привести тебя, потому что они хотели тебя видеть и слышать.
– Меня? – Ди Марон был удивлен. – Могу я спросить, ради чего?
Рослин что-то сказал воинам на родном языке. В ответ один из них разразился длинной тирадой. Было заметно, что он очень взволнован.
– Что он говорит? – спросил поэт.
– Он говорит, что сегодня, в двадцати лигах от Ай-Раха они видели дракона, – ответил эрл Рослин. – Он летел над лесом на юго-запад.
– Это меня очень радует, – ответил ди Марон, не зная толком, что говорить.
– Зачем тебе дракон? – внезапно спросил старик.
– Дракон? – Поэт потер подбородок, обросший шестидневной щетиной. – Мне он, честно говоря, ни к чему. Мне нужна женщина, которой этот дракон служит. У меня к ней поручение.
– От кого?
– От Немертвого.
– Хорошо! – сказал старик. – Ступай!
Когда поэта вывели, Рослин вопросительно посмотрел на старого эрла.
– Ты понимаешь, о чем он сказал? – поинтересовался он.
– Понимаю. Много лет назад ведьмы из Аргейх-Данайна мне предсказали, что я переживу пять своих сыновей. Ты знаешь, Рослин, все они погибли в прошлую войну. Еще мне напророчили колдуньи, что незадолго до смерти я поведу народ волахов к славе. А напоследок ведьмы сказали мне, что в день, когда почти растает надежда и когда я услышу зов призывающих меня предков, я встречу женщину, которой служит дракон. Береги этого мальчишку, Рослин. Сами боги привели его в нашу землю с какой-то целью. Знать бы еще, с какой!
Восемь мастеров прибыли в лагерь ди Мерата вечером, как раз к ужину. Маршал принял их за накрытым столом, в обществе своих военачальников. Мастера поначалу смущались, – никто из них не принадлежал к благородным домам, – за столом жались друг к другу и почти не поднимали глаз, словно девицы, но после нескольких бокалов тринадцатилетнего шабюта оживились, и ди Мерат решил, что пора говорить о деле.
– Задача вполне выполнимая, местьер маршал, – сказал старшина мастеров, выслушав ди Мерата. – Конечно, сперва бы надо взглянуть на саму крепость. Но это необязательно. Крепости все примерно одинаковы, и машины для их осады тоже одинаковые. Какие именно машины нужны вашей милости?