Воин мочика
Шрифт:
Я немного помолчала, чтобы перевести дух, и продолжила:
— После этого я направилась к самому источнику, во всяком случае, как я считала. Вот и попала сюда. Это сокращенная версия, но общую идею, думаю, вы уловили.
— История и впрямь удивительная, — заметила Хильда.
«Погоди, пока услышишь все остальное», — подумала я.
— Быть может, — продолжила она с явственной ноткой сарказма в голосе, — пропущенные детали придадут ей хоть толику правдоподобности. Как выглядели эти самые предметы?
— Серебряный
— Это называется florero, — сварливо произнесла Хильда, и я поняла, что спасена. Вы не станете поправлять человека, которого собираетесь застрелить.
— Значит, florero, — согласилась я. — На дне было отпечатано «Hecho en Peru», а еще к ней прилагалась карточка, где говорилось, что это реплика вазы доколумбового периода, сделанная в Кампина-Вьеха.
Хильда ничего не сказала, так что я напористо продолжила:
— А теперь, может быть, вы окажете мне честь, сообщив, кто вы и зачем здесь находитесь?
— Что вы имеете в виду? — возмутилась она.
— Не думаю, что среднестатистический человек знает, как проверять паспорт, — заметила я.
— А еще меньше среднестатистических людей знает, как раздобыть поддельный, — парировала она.
— Туше, — сказала я.
— Более того, — продолжала она, не скрывая сурового осуждения, — я действительно археолог и меня зовут действительно Хильда Швенген.
Я молча ждала.
— Кроме того, — неохотно призналась она, — время от времени я выступаю в роли консультанта американской таможни.
— Консультанта? Что значит — консультант? Вы агент? И, — добавила я, спеша воспользоваться своей удачей, — нельзя ли нам обсуждать все это чуть более цивилизованным образом? Вы не могли бы убрать пистолет — кстати, это тот, что мы все так искали?
Снова пауза. Наконец Хильда шагнула к дальнему от меня краю стола и положила перед собой пистолет.
— Садитесь, — приказала она, выдвигая себе кресло.
Мы сели друг напротив друга, совсем как противники на шахматном матче. Волосы Хильды, обычно забранные назад, сейчас струились по плечам, она была одета в бесформенный махровый халат, лишь подчеркивающий ее худобу, и без обуви. Я тоже была босиком, потому что сняла туфли, чтобы тише ступать. Все это начинало напоминать милую дружественную посиделку в пижамах, когда бы не пистолет. Теперь я видела, что это маленькая карманная модель, которую легко спрятать в дамской сумочке, а не та здоровенная штуковина, что я искала у Лучо.
— Так вы агент? — напомнила я через несколько секунд тишины.
— Нет, — покачала она головой. — Я просто иногда сообщаю им информацию.
— Осведомитель?
— Если и осведомитель,
— Наркотики? Древности?
— В основном древности. Вы не первая, кто заметил, что Кампина-Вьеха просто-таки рассадник контрабанды древностей, — иронично заметила она.
Я восприняла эту фразу как добрый признак — кажется, Хильда была готова поверить хотя бы части моей истории. Мы глядели друг на друга через стол. Наконец она опустила пистолет на пол рядом со своим креслом. Благородный жест.
— Полагаю, вы не захотите рассказать мне, как вы добыли фальшивый паспорт и попали сюда?
— Не захочу.
Мы глядели друг на друга. Каждая выжидала, что скажет вторая. Я решила первой нарушить молчание.
— Вы сказали, что время от времени передаете властям информацию. А случайно не знаете ничего, что помогло бы мне выбраться из заварушки, в которую я угодила?
— К сожалению, нет, — ответила она. — Вообще ничего конкретного.
— Как вы думаете, со Стивом случилось что-нибудь плохое? — нерешительно поинтересовалась я.
— Не хочу даже думать об этом, но да, боюсь, это более чем вероятно.
Хильда отвернулась, должно быть, чтобы скрыть слезы, выступившие в уголках глаз, но так и не скатившиеся на щеки. Да она же любит Стива, поняла я. Вот почему терпеть не может Трейси. Мое лицо, как всегда, выдало все мои мысли.
— Я знаю, что вы думаете. — Хильда вытащила из кармана халата пачку сигарет и прикурила. — И ошибаетесь. Я в него не влюблена, хотя и очень к нему привязана. У него интрижка с Трейси, но, думаю, вы и сами знаете. Наверняка вы слышали все эти ночные шорохи.
Стив расстался с женой, но даже если бы и нет, все равно это не мое дело. Я и впрямь крайне не одобряю романы профессоров со студентками, — продолжала она. — Я отнюдь не наивна и знаю, что такое происходит сплошь да рядом. Но все равно настояла, чтобы она работала в лаборатории, а не на раскопках вместе со Стивом, потому что тогда всем все стало бы ясно, а я не думаю, что это хорошо с моральной стороны.
Я промолчала. Она меня отнюдь не разубедила. Мне по-прежнему казалось, что она любит Стива.
— Вы замужем? — неожиданно спросила она.
— Нет, в разводе. А вы?
— Одинока. Как говорится, замужем за профессией. А друг у вас есть?
— Был, но бросил меня год назад.
— Ради другой?
— Хуже, — отозвалась я. — Он бросил меня ради политики.
— Бог ты мой! — воскликнула Хильда.
Внезапно нас обеих разобрало хихиканье. Наверное, отчасти причиной тому была истерика, но отчасти облегчение, которое обе мы испытали оттого, что смогли хоть с кем-то поделиться своими секретами. Как будто прорвало плотину, и внезапно мы стали делиться друг с другом такими тайнами, какими обычно делишься только с самой близкой подругой.