Воин Не От Мира Сего
Шрифт:
— Пусть земля им будет пухом! — перекрестил землю отец Иосиф и развернулся к публике: — Все, расходитесь.
Народ, переговариваясь, стал расходиться, и только две неугомонные подружки, юная ведьмочка и портнихина дочка, с полукуклами в руках подбежали к игумену.
— Дедушка Иосиф, дедушка Иосиф, — потянули они его за рясу, — а откуда мы теперь воду черпать будем?
Иосиф остановился задумавшись. В самом деле об этом ведь никто и не подумал.
— Брысь отсюда! — «нашелся» наконец игумен и пошел прочь. Он, как и его сподвижники, очень переживал за исход дела и был, естественно, не в духе, чтобы морочить
«Батискаф» немного тряхнуло, подбросило и отпустило.
«Как бы мы не застряли в этой пропасти, — озабоченно подумал Алексей, продолжая смотреть в оконце. — Вот будет морока карабкаться обратно».
У его «сокамерников» мысли были не менее «радужные».
— Не дрейфь, спелеологи! — бодро проговорил Алексей, молчание в гробовой тишине и ему становилось невыносимым. — И не в таких передрягах мы с вами уже побывали. Выгребем и отсюда!
— Дай-то бог! — сосредоточенно отчеканил Антип. — На душе неспокойно как-то.
— Оно и понятно, к Черту в гости не каждый богатырь согласится отправиться. Эх, чудо-богатыри вы мои! — безуспешно пытался подзадорить сотоварищей «массовик-затейник» Леша. Он понимал, что одному ему было бы, наверное, так же стремно, как его товарищам вместе с ним, и за одно это уже был благодарен друзьям.
— Верно, братка, — вторя брату, откликнулся Архип. Не думали и не гадали они, что будет так скверно на душе под землею-матушкой. — На душе кошки скребут хуже некуда.
— Не сметь! — перешел на командирский тон Круглов. — Не сметь нюни распускать. А то мигом выгоню прочь вместе с соплями. Сами наверх полезете, а мы с Фавнусом одни на ворога лютого войной отправимся.
«Я что, лысый, что ли?! Может, и мне с ними, а?» — подумал сатир, но озвучивать свои мысли не стал. Он бы потом не смог смотреть в глаза Союзу-Аполлону за такое слабодушие.
— Точно, пускай проваливают! — неожиданно и для самого сатира вылетело из его уст.
— А мы что, мы просто… прост… прости, Командир, — шмыгнул носом Антип за себя и за того парня за спиной. — Мы все, мы кремень!
— Отлично! — взаправду обрадовался Леха, что немного удалось поднять боевой дух соратников. — А вы говорите, хуже некуда, поверьте мне, это наверняка еще цветочки.
— Верим! — хором ответили братья, и тут что-то изменилось в окружающем пространстве.
Словно сквозняком потянуло.
Алексей выглянул в оконце и увидел вдали, где-то на одной горизонтальной линии с ними, две яркие искорки. Искорки разгорались, разгорались, пока не превратились в два больших огненных глаза.
Огненный Червь!
— Гляньте, какое диво! — Алексей отодвинулся от оконца, давая возможность полюбоваться невидалью и братьям. Антип и Архип, не в силах оторваться, с открытыми ртами воззрились на стремительно приближающегося к ним червя.
— Что там, что там? — запрыгал к оконцу сатир. — Командир, подсади, тоже хочу посмотреть!
— На цыпочки встань, — посоветовал Алексей, любуясь зрелищем.
— Какие «цыпочки»… — обиженно проворчал Фавнус. — У меня ж копыта!
— А, да! — хлопнул себя по лбу Леха и, взяв под мышки сатира, поднял его к оконцу.
Лучше бы он этого не делал.
— Ба-а-а! —
Упав на пол, Фавнус продолжил орать как резаный. Опомнившиеся монахи начали усиленно молиться и креститься, и только Алексей оставался с трезвой головой. Он справедливо полагал, что игумен не ошибся, подсказав игнорировать Огненного Червя.
А Червь стремительно приближался. Его горящие глазища уже были так близко, что в бочке стало светло как днем. Еще несколько секунд, и Червь их поглотит.
Сквозняк превратился в настоящий ветер. Огненный Червь приблизился вплотную и… прошел сквозь них.
Точнее будет сказать, наши герои оказались внутри «червя».
Алексей приоткрыл рефлекторно закрывшиеся глаза и… обалдел.
Сквозь них мчался призрачный электропоезд метрополитена. Полупрозрачные люди, сидевшие и стоявшие в вагонах, не обращали никакого внимания на их ставшую в электрическом свете ламп прозрачной бочку. Они проносились сквозь Леху и его зажмурившихся друзей, продолжая читать, разговаривать, смеяться и дремать. Но вот в одном из вагонов слепой человек в черных очках и с тросточкой в руках, державший собаку-поводыря за специальный ошейник, вздрогнул и одновременно с псом повернулся в их сторону. Собака дернулась и, заскулив, забилась под лавку, а слепой, провожая «взглядом» размытые неясные тени, перекрестился.
«Это они с псом нас за мертвые души приняли, — сразу определил Алексей причину волнения пса и хозяина. — Видимо, медальоны патологоанатома действуют».
Еще пара вагонов, и электропоезд промчался мимо, не причинив им никакого вреда, за исключением морально-психологического сатиру. Красные огоньки удаляющегося состава моргнули Алексею на прощание и погасли.
— Можете открывать глаза! — весело крикнул Алексей, взволнованный встречей со своим миром. Его сердце возбужденно билось от внезапной встречи с «электрочервячком». Он, еще находясь «в поезде», осознал, что это не что иное, как место пересечения параллельных миров, и еще раз удостоверился в правильности их замысла. Еще он был рад, что его спутники, зажмурившиеся от страха, не разглядели, что на них «в натуре наехало», а то ведь могли бы и с ума сойти от таких видений. — Э-эй, червяк уполз! Открывайте глазки, бравы ребятушки!
Братья поочередно приоткрыли глаза и, обнаружив в немного посветлевшем после «червя» сумраке Командира и себя рядом с ним живыми и невредимыми, облегченно вздохнули.
— Фу-у, я, честно признаться, думал — все, кирдык нам, — честно признался Антип, вытирая пот со лба.
— Я тоже, — принес чистосердечное признание и Архип.
— Да, а что с Фавнусом? — забеспокоился Алексей.
Сатир лежал на полу «батискафа» без признаков своей нелегкой жизни. Его хрупкая психика, надорванная былыми походами, не выдержала зловещих глаз Огненного Червя и временно выключила рогатика из окружающего бытия. Алексей, прощупав пульс, радостно констатировал, что непрямой массаж сердца и искусственное дыхание сатиру не понадобятся и все обойдется несколькими звонкими пощечинами. На пятой пощечине Фавнус открыл глаза и, увидев занесенную ладонь Командира для очередного бодрящего удара, закричал: