Воин Не От Мира Сего
Шрифт:
Хотите пощекотать себе нервы? Смотрите, я вас предупреждал.
Что же, читайте дальше.
Когда дверь за Алексеем захлопнулась, он увидел длинный коридор, освещенный тусклой, засиженной мухами лампочкой. Круглов направился по коридору, с удивлением отмечая, что везде по стенам вместо картин, велосипедов и календарей развешаны разнокалиберные зеркала, в которых ничего, кроме сумрачной дымки, не отражалось. И тут он увидел единственную картину среди зеркал. В отличие от всего остального, эта картина отражалась в зеркале напротив. Это был портрет женщины, всего-навсего
Алексей вспомнил ее.
Этот портрет висел над изголовьем его кровати, поэтому увидеть его в детстве перед сном не мог. Только ее отражение в зеркале на стене напротив.
Отражение.
В полнолуние, когда лунный свет, отраженный от начищенного паркета, падал на портрет, Джоконда из его детства в зеркале преображалась. Ее одежда приобретала молочный оттенок, волосы казались седыми, лицо и руки становились полупрозрачными, а глаза сверкали дьявольскими огоньками.
В такие минуты стрелки на часах замедляли свой бег, замирал и клен за окном, зачарованный колдовским преображением женщины. Не в силах оторваться, он и отражение женщины долго смотрели друг на друга. Возможно, думалось тогда маленькому Леше, в свете луны она тоже видит его отражение по ту сторону зеркала совсем иным. И сейчас Круглову вдруг стало не по себе от тех нахлынувших воспоминаний, от тех неосторожных мыслей, которые сейчас могли превратиться во что-то жуткое.
Он замер напротив картины, по старой привычке посмотрев на Мону Лизу через зеркало напротив.
И тут-то все и началось. Таинственная женщина неожиданно подмигнула ему и хлопнула в ладоши. Алексей ничего не услышал, но с ее хлопком сумрак в зеркалах затрясся, словно марево, и по зеркальным поверхностям пошли круги, словно в зазеркалье начал накрапывать дождь. По коридору повеяло промозглой сыростью и какой-то осенней беспричинной тоской.
Даже метафизическое тело, какими бы оно фантастическими возможностями ни обладало, не может видеть одновременно во все стороны, поэтому мысли разума и чувства души Алексея стали метаться из стороны в сторону, оглядываясь по сторонам и стараясь понять, чего же ожидать от начавшегося представления.
И это нечто не заставило его долго ждать. Словно из сумрачного тумана, из глубины каждого зеркала выскочило уродливое существо и начало биться в зеркальную гладь, пытаясь разбить его и дотянуться до Лехиного метатела. В узком коридоре его душе стало совсем худо от рычащих прямо перед носом существ. Стараясь не приближаться близко к стенам с зеркалами, Круглов направился по коридору дальше, держась середины коридора. Его взгляд скользил по зеркалам с отражениями потусторонних уродцев. Он всматривался в их лица и, наконец, понял, кого они ему напоминали. Это были его отражения с искаженными в злобе и нечеловеческой ярости лицами, гримасничающие и изрыгающие глухие проклятия, еле доносившиеся из-за вибрирующих зеркальных поверхностей. Отражения были разных возрастов: от юнцов до стариков, по всей временной шкале. И все это был Он.
Он, а точнее все же многочисленные Они источали уже не просто тоску, а порождали первобытный ужас, тот самый непонятный и необъяснимый кошмар,
Прошедший сквозь огонь и воду разум Алексея поддерживал его выгибавшуюся дугой, словно кошачья спина, душу, но практически уже сам был готов «поднять белый флаг», то есть начать паниковать организованно, дуэтом.
Еще немного, и он готов сорваться. Еще чуть-чуть. Еще чуть…
И вот этого второго «чуть», слава богу, Они и не дождались.
Алексей, с содроганием разглядывая свои отражения в зеркалах, внезапно увидел дверь их комнатушки. Она была не похожа на ту дверь, но Круглов знал, что это именно она. Она манила его. За ней он всегда чувствовал себя в безопасности, убегая от старших мальчишек и девчонок, соседей по коммуналке, избегая в первом случае тумаков, а во втором — тисканий и противных девчачьих поцелуев. И вот теперь она должна была его укрыть от этого ужаса.
Лишь только он приблизился к ней, как дверь со скрежетом отворилась. Едва Алексей прошмыгнул в комнату, раздался треск разбившихся зеркал, и в закрывшуюся за ним дверь заколотили вырвавшиеся на свободу узники зеркал. Ругань и проклятия за дверью то перерастали в умоляющий холодящий душу шепот, то переходили в раздражавшие разум завывания, а то и вовсе смолкали. И тогда из-за двери доносилась колыбельная, которую Лехе пели в детстве. Эта незамысловатая песня про серого волчка больше всего будоражила душу Алексея, парализуя его волю. Несколько раз он намеревался приблизиться к двери, но разум одергивал его.
Наконец Алексей собрался и заставил себя игнорировать происходящее за дверью.
Круглов развернулся и в очередной раз наткнулся на зеркало. Это было большое бабушкино трюмо. Леха тут же вспомнил про зеркала в коридоре и про вырвавшиеся из них отражения, скребущиеся за дверью, и со страхом подумав о возможном…
И, как только он неосторожно подумал, раздались тяжелые уверенные шаги. Алексей огляделся по сторонам, но никого не обнаружил. Он глянул в зеркало и отпрянул прочь. В зеркале, криво усмехаясь, стояло отражение его тела с бледным цветом лица, и стояло оно гораздо ближе к грани зеркальной поверхности, нежели метатело Алексея. Круглов сразу, каким-то если не шестым, то наверняка из первой десятки чувством распознал, что это тот самый ОН.
Круглов взял себя в руки.
— Плохо выглядишь, — произнес он, остановившись напротив зеркала.
Отражение только дернуло бровью.
— Надо больше бывать на свежем воздухе, — стараясь казаться непринужденным, добавил Леха, чувствуя себя не в своей тарелке от, как бы это странно ни звучало, своего собственного, но потустороннего взгляда из зазеркалья.
В ответ его отражение село в выплывшее из сумрака кресло и закинуло ногу на ногу. Алексей оглянулся назад, ожидая увидеть не менее комфортабельное сиденье, но, увы, ничего не обнаружил.
— Недурно, весьма недурно, — похвалил он молчаливого пока собеседника.
— Ты, пустомеля, пустозвон, пустое место, — проговорило отражение без каких-либо эмоций, будто констатируя само собой разумеющийся факт.
Алексей перевел взгляд вниз, на себя, и вместо плоти, которую он покинул, увидел прозрачный силуэт из мерцающей пыли.
— Я не в этом смысле, — сказало отражение, правильно расшифровав мысли Алексея. — Тебя ведь там считают героем ихнего времени. Я же тебя, в отличие от них, насквозь вижу.