Воин Огненной лилии

Рю Алёна

Рикки нашел под столом её руку и легонько пожал.

«Мы уже другие люди», – сказала сама себе Эри. Изменилась не только она с Рикки, но и Диана. Это же видно.

– А правда, что король признал сына от фаворитки? – спросила Диана, когда Тираэль закончил очередную историю.

Айлин кивнула.

– Иначе после женитьбы Хоакин будет наследным принцем всей Лансии. Для объединения страны это, конечно, хорошо, но вряд ли люди к этому готовы.

– Под властью эльфов мы ходить точно не захотим, – согласилась Диана

и впервые за вечер посмотрела прямо на Эри.

– Давай мы тебе поможем? – предложил Рикки, поднимаясь из-за стола. – Что надо, дров наколоть, воды принести?

Тираэль отправился во двор орудовать топором. Айлин вызвалась помыть посуду, а Горностай отправился к колодцу.

Воспользовавшись моментом, Эри решилась-таки подойти к Диане. Волновалась она даже сильнее, чем перед встречей с королем.

– Можно с тобой поговорить? – попросила она, сглатывая подкативший к горлу ком.

Диана держалась куда увереннее.

– О чем? – спросила она, скрестив на груди руки.

Эри глубоко вдохнула.

– Я хочу извиниться, – выговорила она.

Брови Дианы поползли вверх.

– За что?

– Помнишь первый день школы? Я тебя ударила. Думала, что ты толкнула меня специально, но теперь знаю, что нет. И я была не права.

Каждое последующее слово давалось чуть легче предыдущего. Эри чувствовала, как комок в груди становится меньше.

Диана молчала, широко раскрыв глаза. Эри сунула руку за пазуху и вытащила свернутый вчетверо листок.

– Это тебе.

Диана моргнула и нерешительно коснулась бумаги.

– Что это? – спросила она. – Здесь королевская печать?

Развернув листок, она бегло пробежалась по строчкам, и снова посмотрела на Эри.

– Не понимаю, что это значит?

– Это королевское помилование для Шадер и всех шадерцев. Вы можете покинуть Индорф, вернуться домой и восстановить деревню.

На лице Дианы появилась растерянность.

– Почему ты даешь это мне, а не ребятам с лесопилки или кому-то еще?

Эри улыбнулась.

– По традиции только мужчины могут входить в совет старейшин, но я считаю, у Шадер не будет лидера лучше тебя. Ты собирала вокруг себя всех еще в детстве. И теперь они пойдут за тобой. Не сомневаюсь, Диана, что ты восстановишь разрушенное и приведешь деревню к процветанию.

– Но... – она осеклась. – Я же устроила против тебя травлю... Это ведь из-за меня после смерти Анжелы у тебя никого не было. Даже Рикки...

– Видишь, однажды ты уже смогла объединить людей против одной ведьмы. Уверена, что получится и ради чего-то лучшего.

Диана закрыла лицо ладонью.

– Мне так стыдно, Эри, – тихо проговорила она. – Я тебя всю жизнь ненавидела.

– Я тебя тоже, – Эри шагнула ближе и обняла её. Диана шмыгнула носом и прошептала:

– Прости меня.

Они стояли, неловко обнявшись, и Эри чувствовала, как комок в груди растаял окончательно.

***

Миола

была похожа на мать. Круглолицая и пышущая жизнью, она производила впечатление обычной девушки из деревни, а не принцессы. На ней было зеленое бархатное платье с длинными рукавами, волочащимися по земле. На плечи наброшена короткая шубка из белой лисицы. В волосах, собранных в замысловатую прическу, сияла изящная диадема.

На Хоакине был черный дублет, расшитый золотыми нитками, узкие штаны и высокие ботфорты, начищенные до такого блеска, что в них отражалось солнце. На поясе висел изящный меч с блестящей гардой, украшенной драгоценными каменьями.

Молодожены держались за руки, перевязанные розовой лентой. С Миолой они казались странной парой, словно два несочетающихся блюда. Они шли по проходу из выстроившихся рядами людей и эльфов. Несколько мальчишек и девчонок с корзинками бросали над их головами рис и лепестки роз. Процессию завершал Иргинг, проводивший саму церемонию.

Эри стояла в первом ряду между Рикки и Айлин.

– Хорошо, что это не я, – прошептала на ухо красноволосая подруга.

– Тиара, должно быть, им очень гордится, – отозвался из-за спины Тираэль.

Эри вспомнился их последний разговор с лесной колдуньей.

– Я знаю, что ты соврала, – сказала она. – Ты была участницей тех событий тысячу лет назад. И все знала с самого начала.

На этот раз Тиара не стала отрицать, но уверяла, что Оринг-Ланс не посвятил ее в свой план до конца. Она лишь помогла ему околдовать родителей Эри и подстроить ее зачатие. Но если бы она знала, что из-за этого с той стороны в мир вырвутся души мертвых, никогда бы не согласилась.

– Не очень-то в это верится, – Эри хмурилась. – У Хоакина был амулет, в котором хранился локон волос его отца. И как выяснилось, этот же локон был частью души Оринга. Так что вы с ним были близки, хотя и не понимаю, как это возможно.

– Оринг мог становиться материальным. Ненадолго, потому что он потерял часть души, но все же мог, – пояснила Тиара. – Да, мы были близки, но это не значит, что я знала, что творилось у него в голове. А тебе скажу, что ты будешь одной из первых, кто услышит. Ренорд признал Хоакина своим. И думаю, не надо объяснять, почему важно не плодить недоказуемых сплетен.

Разговор с Тиарой не принес Эри ни облегчения, ни ясности. И сейчас, глядя на белоголовый затылок Хоакина, она ловила себя на смешанных чувствах. В тот день, когда умирало солнце, эльф встал на сторону матери. Тиара, Ренорд, Оракул и остальные охотно отправили Рикки на костер. Просто потому что решили попробовать «а вдруг поможет?». Вот так по щелчку распорядиться человеческой жизнью.

И они, четверка героев, хоть и помогали простому люду, по сути все равно оставались на посылках у этих людей и эльфов.