Воин Огненной лилии
Шрифт:
– Так и скрываешься? – заметил Загир, качнув головой.
– Нет, – Эри повесила плащ на спинку стула. – Но не хочу вас подставлять. Мир с эльфами, может, и заключен, но раздражение никуда ведь не делось.
Лекарь чуть улыбнулся и, потянувшись к подносу, взял кружку с чаем.
– Последнее, что я о тебе слышал, – сказал он, – было о бегстве из тюрьмы.
– А как же убийство короля? – Эри взяла с подноса ломоть свежего хлеба.
– А причем тут ты? – не понял лекарь.
Весь вечер они разговаривали о приключениях Эри в Толлгарде, о политике Лансии,
– Никто так и не знает, чем всё это объяснить, – Загир развел руками. – Обычные люди вдруг сходят с ума, а покойники вылезают из могил. Сейчас, конечно, таких случаев меньше, но всё же после заката на улицу лучше не выходить. Только проходимцам теперь и раздолье с их фальшивыми амулетами.
– Против демонов? – спросила Эри, думая о другом.
– Это сегодня они говорят о демонах, а завтра, глядишь, и в магию начнем верить! Вместо прогресса, скатываемся в дремучую темноту...
Эри была бы и рада рассказать о той стороне, Арго и Огненной лилии, но теперь боялась, что Загир и её сочтет за одержимую. Потому слушала и задумчиво молчала. Плавно беседа перетекла на общих знакомых. Вспомнили работниц лечебницы, и как немного их теперь осталось. Когда в Толлгарде начал заправлять Гаюс Ловкий, в Ланкасе тоже начались беспорядки, и уже местные банды делили власть. Половину дворян, если не больше, подняли на вилы. Но пострадал и простой люд, многие бежали из города, и саму лечебницу пришлось на несколько месяцев закрыть.
– Я её предупреждал, – вздохнул Загир, когда Эри спросила о Наште. – Она слишком поздно опомнилась, болезнь было уже не остановить. Практически у меня на руках умерла.
– А Элисон? Я видела, что стало с «Орлиным глазом».
– Таверну разгромили одной из первых, но дела у Лис и до того шли неважно. После твоего бегства её как подменили, ходила словно не в этом мире. Говорят, её кухарка начала подворовывать. А как Нашта слегла, делами уже никто не занимался.
– Но сама она жива? – осторожно спросила Эри.
Загир пожал плечами.
– Пару раз я порывался узнать у Тирка, что там да как, но сын со мной не разговаривал почти до самой войны. Всё злился, что я ему про тебя не сказал.
Упоминание Тирка заставило Эри опустить глаза. Она открыла было рот, но Загир продолжил:
– Не всё в жизни, как мы хотим, – философски заметил он. – Хорошо хоть перед призывом успели поговорить и как-то примириться. Если больше никогда его не увижу, так хоть знать буду, что зла он на меня не держит.
– Мне очень жаль, – сочла нужным сказать Эри.
Загир посмотрел на неё с удвоенным вниманием, словно пытаясь прочитать по лицу, знает ли она что-то. В кабинете повисло долгое молчание. Она хотела бы рассказать ему, что Тирк попал в эльфийский плен, затем бежал и перебрался в Аргон, где
– Ну что, – сказал он, кашлянув. – Найдем тебе комнату на ночь?
Эри подскочила на ноги и торопливо сказала:
– Спасибо вам!
***
Мелисса указала в объявлении, что найти её можно, спросив в лавке бакалейщика. Рикки сомневался, стоило ли за это браться, но на следующий день ноги сами привели на рынок. Здесь ему действительно подсказали, и дальше маршрут пролегал в палаточный городок, раскинувшейся на бывшей площади Свободы. Тысячу лет назад здесь сожгли Оринга Найтингейла, предводителя восстания эльфов. А сегодня площадь была заполнена шатрами и палатками разных цветов и размеров. Пахло отходами и гнилью.
Зарингхалд был строг начнет налогов, и все, кто был не в состоянии заплатить, выселялись из домов. Они уже обсуждали с Грэем, что, захватив эту территорию, установят новый порядок. В пустующих домах нет недостатка, разве что некоторые придется чистить от одержимых. Не сразу, но всех можно будет переместить из палаток.
Полубеззубый мужчина сидел, привалившись к столбу с указателями, и просил у прохожих подаяния. Щедро заплатив, Рикки попросил его присмотреть за лошадью, а заодно и узнал, где именно поселилась Мелисса.
Бездомные смотрели на него волком, и Горностай для верности положил руку на эфес меча. Никто, впрочем, не решался подходить к нему. Шатёр в бело-красную полоску выглядел чище и новее других. Приблизившись, Рикки услышал стоны. Решив, что кому-то плохо, он отдёрнул было вход. На старом матрасе, лежащем прямо на булыжнике, в объятьях сплелись двое.
Смутившись, Горностай торопливо отступил, но его уже заметили.
– Кто там? – крикнул мужчина.
– Простите, – отозвался Рикки. – Мне нужна Мелисса. Но я подожду, – добавил он.
Ждать, правда, долго не пришлось. Из палатки показался молодой парень, а за ним женщина. Выглядела Мелисса на добрых десять лет моложе сестры, оказавшись куда красивее и изящнее.
– Я по поводу вашего объявления, – сообщил Горностай, всё еще красный от смущения.
– Вижу, у тебя дела, – молодой человек поцеловал Мелиссу в висок и, заправляя рубашку в штаны, зашагал прочь.
Женщина окинула Рикки оценивающим взглядом.
– Проходи, – она кивнула. – Угостить, правда, нечем.
Внутри палатки всё было по-простому. Кроме матраса, здесь обреталась тумбочка с двумя ящиками, две табуретки и кучка одежды в углу.
– Я виделся с вашей сестрой, – начал он прямо.
– Ко мне лучше на «ты», – Мелисса обворожительно улыбнулась. – Ты присядь, – она пододвинула в его сторону табуретку. – Догадываюсь, что Мэр тебе наплела.
Рикки сел и, скрестив на груди руки, проговорил:
– Выслушаю и вашу версию.
Младшая сестра долго и подробно рассказывала, как годами ухаживала за нездоровой и капризной женщиной. А Мэрион появилась из неоткуда и сразу настроила мать против неё.