Воин Снегов - собрание сочинений 7 том
Шрифт:
Я коротко и ясно объяснил ему, что от него требовалось, если он хотел остаться в живых. Ягья вовсе не собирался жертвовать собой, даже ради безопасности своего народа. Через пару минут мы уже летели в начинающем розоветь небе прочь от Пурпурной Реки, оставляя за спиной жуткую страну Яг.
Я заставил своего крылатого скакуна лететь на пределе сил. Лишь перед закатом я позволил ему приземлиться. Оставив свое средство передвижения валяться со связанными руками, ногами и крыльями, я отправился на поиски пищи.
Ночью хищники устроили вокруг нашего импровизированного лагеря целый концерт, напугав своим рычанием и воем ягья до полусмерти. Чтобы не облегчать работу возможных преследователей, я отказался от мысли развести костер, предпочитая рискнуть и провести ночь без огненной защиты от диких зверей. К счастью, никто этой ночью особо нами не заинтересовался.
Лес на берегу Пурпурной Реки остался далеко позади, и теперь мы неслись над степью, двигаясь по кратчайшему пути к Котху, полностью положившись на лучший компас — мой инстинкт.
На четвертые сутки полета я обратил внимание на темную массу, в которой вскоре смог различить большой отряд двигающихся людей — видимо, армию на марше. Я приказал ягья подлететь поближе. По моим расчетам мы вот-вот должны были оказаться над обширными охотничьими угодьями, контролируемыми котхами, и я логично предположил, что это могут быть мои товарищи.
Моя вполне понятная поспешность едва не стоила мне жизни. Дело в том, что в течение дня я оставлял ноги человека-птицы свободными, так как он клялся, что иначе не сможет лететь. Но тем не менее руки у него были связаны. Ягья всячески проявлял свою лояльность и не делал никаких попыток вырваться, так что я давно уже оставлял кинжал в ножнах, уверенный, что в случае необходимости смогу разобраться с дьявольским созданием голыми руками.
Не знаю, сколько он над этим работал, но именно в тот день моему пленнику удалось ослабить ремень на запястьях. И воспользовавшись тем, что я ослабил хватку, увлекшись открывшимся внизу зрелищем, выискивая в толпе знакомые лица, проклятый ягья тотчас предпринял попытку избавиться от ненавистного седока. Прежде всего он резко дернулся в сторону всем телом, и я чудом удержался у него иа загривке, уцепившись за его шею. В тот же миг его длинная рука скользнула мне за пояс — и вот уже мой кинжал поменял хозяина.
Затем последовала одна из самых отчаянных схваток в моей жизни. Мне не оставалось ничего другого, как съехать по боку ягья, вцепившись одной рукой ему в волосы и обвив ногой его ногу. Второй рукой я удерживал руку летающего человека с занесенным надо мной кинжалом. На высоте тысячи футов шла отчаянная схватка не иа жизнь, а на смерть. Он пытался или сбросить меня, или вонзить кинжал мне в сердце, а я отдавал все силы тому, чтобы не отцепиться и удержать подальше от себя смертельный клинок.
На земле я бы быстро одолел противника, используя свою большую массу и физическую силу, но в воздухе проклятое существо имело преимущество. Свободной рукой он лупил меня по голове и лицу, стараясь выцарапать глаза, а коленом раз за разом целил в пах, но пока мне удавалось подставлять бедро. Я старался продержаться как можно дольше,
Поняв, что время играет против него, ягья сделал последнее отчаянное усилие. Перехватив кинжал другой рукой, он попытался воткнуть клинок мне в шею. В тот же миг я изо всех сил рванул его за шею. Крылатая бестия, забив крыльями, вильнула в сторону, и удар кинжала пришелся не мне в шею, а ему в бок. Завизжав от боли, он сложил крылья, и мы почти отвесно помчались к земле, удар о которую погрузил меня в состояние грогги.
Пошатываясь, я сумел подняться на ноги. Ягья не подавал признаков жизни. При падении я постарался подмять его под себя, и его тело, приняв на себя страшный удар, послужило мне амортизатором. Теперь ягья напоминал, скорее, кучухвороста. Его искореженные руки и ноги нелепо торчали в разные стороны.
Сквозь звон в ушах до меня донесся многоголосый рев. Обернувшись, я увидел несущуюся ко мне толпу волосатых дикарей, выкрикивающих мое имя. Я снова встретился со своим племенем.
Первым ко мне подбежал бородатый великан, сграбаставший меня в дружеские объятия, чуть не сделав то, что не удалось ягья. Нежно похлопывая меня по спине — каждым таким ударом можно было повалить лошадь,— он радостно приговаривал:
– Железная Рука! Разорви меня Тхак! Железная Рука! Так я и знал, что ты еще объявишься! Веришь, я так не радовался с тех пор, как переломил хребет этому мерзавцу Кушу из Танга! Ты чертовски вовремя!
Как вы уже догадались, это был Гор. За ним появились Кошут Скуловорот (как всегда, мрачный и невозмутимый), Таб Быстроног, Гушлук Тнгробой — в общем, все мои друзья-приятели, лучшие воины Котха. Они лупили меня по спине, обнимали и орали приветствия, и в этом было столько неподдельной радости и восторга. Уж чему-чему, а лицемерию в сердцах этих простых и честных людей места не было.
– Где ты пропадал, Железная Рука? — воскликнул Таб Быстроног.— Мы нашли в степи твой разбитый мушкет, а рядом — труп ягья с расколотым черепом. Все было решили, что стервятникам удалось застать тебя врасплох и убить, но твоего тела так и не нашли. И вдруг — бац! — ты сваливаешься на нас прямо с неба вместе с еще одним крылатым дьяволом. Ты что, ездил в гости в их крепость — Юггу?
Таб захохотал, как хохочут люди над собственной особо удачной шуткой.
– Ну да,— ответил я.— Именно оттуда я и лечу. Из Югги на скале Ютла, что стоит на берегах реки Джог в стране Яг. Где Заал Копьеносец?
– Он среди той тысячи, которая осталась охранять Котх,— ответил Кошут.
– Его дочь, Ам»та, томится в плену у ягья, в Черном Городе,— сказали.— Она погибнет в полнолуние. И не одна. Вместе с ней будут умерщвлены еще полторы сотни самых красивых девушек, а чуть позже та же участь постигнет и остальных женщин гура, которых сейчас в Югге не менее нескольких тысяч. Мы должны предотвратить это.
По собравшейся вокруг меня толпе воинов пронесся рокот. Оглядев отряд, я понял, что здесь не меньше четырех тысяч воинов. Луками гура не пользовались, зато каждый из воинов нес на плече мушкет, что сиидетольстпопало не о большой охоте, а о поенной операции. Причем, судя по тому, что я впервые видел вместе всех воинов племени котхов, за исключением оставленных охранять город, речь шла отнюдь не о рядовом набеге.