Воин Сновидений
Шрифт:
На главной улице города было полно гуляющего народа, и Тильвусу то и дело приходилось топать прямо по газонам, пропуская шумные веселые компании. Наметанным глазом он машинально примечал изобилие пустых бутылок возле кафе и пивных, однако заниматься сбором было совершенно некогда. Распутывание заклинания, сложного, перепутанного, как клубок ниток, с которым поиграл котенок, подходило к концу. С одной стороны, с распутыванием заклятия нужно было спешить, а с другой – поспешность в таком деле только вредила. Тильвус с отчаянием чувствовал, как драгоценное время уходит, просачиваясь, как вода
Он перепрыгнул через невысокую чугунную ограду газона, пробежал по ровно постриженной травке, чтобы обогнать медленно идущую толпу туристов, и снова оказался на тротуаре.
Ничего, через несколько минут все будет позади: и сны, и морока с заклятием… правда, причин для частых встреч тоже не будет, но уж это, как говорится… Тут великий маг некстати вспомнил о красном платье и не сдержал улыбки. Ничего, завтра он непременно придумает повод и ввернет при удобном случае, что это нелепое и неприлично короткое платье – наряд, достойный эльфийской королевы. Придется изрядно покривить душой, конечно, ну да чего не сделаешь для хорошего человека!
Он, чертыхнувшись, снова свернул на обочину тротуара, пропуская оживленно болтающую толпу студентов, и поспешил дальше. В конце концов, эка важность – платье. Можно и соврать…
Подумав так, Тильвус на ходу попытался настроиться на волну хозяйки красного платья – исключительно для того, чтобы выяснить, злится ли она до сих пор или уж и думать об этом забыла – и внезапно встал посреди шумного человеческого потока как вкопанный. Прохожие то и дело задевали его, старушка дачница проехала тележкой прямо но ногам, кто-то, налетев, обругал и толкнул, но Тильвус не замечал ничего. Он стоял, склонив голову набок, словно прислушиваясь к чему-то, и с каждым мгновением ему становилось все тревожнее и тревожнее. Чувством, которое он уловил, оказалась вовсе не злость. Им была паника.
– Черт! – в ужасе воскликнул Тильвус, прибавил парочку непечатных ругательств на языке гоблинов и что было духу помчался к ближайшему переулку.
Усадив Сати в машину и наказав на всякий случай закрыть все дверцы, Никита припустил к киоску. Продавщица читала свежую газету «Ваше здоровье» и так была увлечена, что сисадмину пришлось постучать в окошко раз, потом другой, прежде чем покупателя заметили.
– Что вам? – неохотно поинтересовалась продавщица.
– Батарейки есть? Есть? Штук десять дайте…
Женщина тяжело вздохнула, свернула газету и полезла под прилавок. Никита сразу же почувствовал себя виноватым: пришел, отвлек человека от важного дела, заставил батарейки искать… но они и правда были нужны, без них хоть в конторе не появляйся.
Расплатившись за покупку, сисадмин повернул назад к переулку. Он сбежал по выщербленным ступенькам, отыскал взглядом машину и вдруг насторожился: к его «японке» неторопливо направлялся какой-то человек. Возле машины человек остановился и развернул карту. Сисадмин хмыкнул – каждое лето туристов в городе пруд Пруди. Вот и этот… заблудился небось, хоть и с картой ходит.
Вдруг ни с того ни с сего на душе у него стало тревожно.
Сати между тем принялась крутить ручку, опуская стекло. Механизм постоянно заедал, и стекло опускалось медленно, рывками. Никита припустил бегом – просто так, на всякий случай. Батарейки постукивали в кармане.
Вдруг человек отбросил карту и просунул в окно руку.
А дальше произошло что-то совершенно невероятное.
С обочины дороги, из разросшихся кустов сам собой выполз здоровенный сук старого ильма, даже не сук, а увесистая дубина. Выполз, поднялся в воздух, помедлил секунду, а потом со всей силы обрушился человеку на голову.
Мгновение тот стоял покачиваясь, потом рухнул перед машиной.
Совсем некстати Никите вдруг припомнилась последняя прочитанная книга о похождениях хромого ниндзя: тот избавлялся от трупов врагов, бросая их в бездонную пропасть. Пропастей в окрестностях не наблюдалось, зато труп, похоже, уже имелся.
И это было последнее, о чем он успел подумать, бросаясь к машине со всех ног.
Плохо, очень плохо, что ни попрощаться с Адольфычем не получилось, ни объяснить ему толком, что происходит. Ну да Адольфыч, он настоящий друг, а потому не обидится. Настоящие друзья не обижаются. А на объяснения времени нет, это уж потом как-нибудь…
Но все-таки, вмешаться или не вмешаться? Еще ведь не поздно… Или сказать: мое дело – сторона и все тут?
Джулис прибавил ходу, проскочил мостик через пруд, ловко перепрыгнул через скамейку и не рассчитал малость – налетел на человека. Тот от неожиданности выронил мороженое и закрутил головой по сторонам, пытаясь понять, кто его толкнул. А Джулис уже несся по бульвару, только ветер в ушах свистел.
Что же делать, что же делать? Найти Мора? А дальше что?
Отыскать Тильвуса? Это было бы лучше всего, отыскать, рассказать все быстренько… ну или почти все… а там уж великий маг пусть сам. У него с Мором свои счеты. А пока суд да дело, он, Джулис, стоять и дожидаться, пока на него падет гнев великого мага, не станет. Скроется где-нибудь, да так, что никто его не отыщет!
Ух, какие приятные картины сразу перед глазами замелькали: Доршата, серое море, корабль с поднятыми парусами, скромный путешественник на палубе. Поди узнай, куда он направляется! Сошел на берег в дальней стране – и был таков!
Тут Джулис к огромному своему неудовольствию вспомнил, что он невидим, а Тильвус-то после разговора вряд ли поспешит его расколдовывать. Да уж, вряд ли… Ну так что ж?!
Невидим, зато жив! Даже и преимущества кое-какие у невидимости-то: на билет можно не тратиться, отплыть в дальние и безопасные края совершенно бесплатно. Правда, существуют маги, которые его все еще ищут… Но ведь можно уплыть очень, очень далеко, затеряться в чужих краях.
Это бы хорошо, это бы отлично… но все-таки, что же делать?!