Воин Сновидений
Шрифт:
Никита для вида пощелкал фотоаппаратом, Сати, изо всех сил делая заинтересованное лицо, выслушала рассказ о закупке самой свежей продукции и самого вкусного хлеба, наскоро поблагодарила директора и распрощалась. Они выскочили на солнечную улицу, завернули за угол и остановились.
– Эй раб лампы! – вполголоса позвала Сати. – Ты здесь?
Послышался какой-то странный звук. Она прислушалась: очень похоже было, что кто-то, совсем рядом, стучал зубами.
– Раб лампы! Это ты или нет?
– С-с-сколько м-м-мож-ж-ж-но г-г-говорить… – клацая
– А! Ты тут!
– Ты где был? – приступил к допросу сисадмин. – В холодильнике?
– В амбаре…
– В каком еще амбаре? – перебила Сати. – Это у вас там где-то амбар, а у нас – холодильник!
– Амбар-шмамбар… Зачем тебя туда понесло?
Джулис громко щелкнул зубами и вдруг принялся икать.
– Я тебе скажу, зачем его туда понесло! – сердито проговорила Сати. – За колбасой и за сыром! Слямзить хотел! А, что? Скажешь, не так?
Ответом ей было громкое икание.
– Тьфу! Разве от него сейчас хоть слова добьешься?
Сати пошла по набережной, направляясь к бульвару.
– Скажи спасибо Никите, это он догадался. Иначе сидеть бы тебе там до скончания века, придурок невидимый! Понял? Нет? Чего молчишь?
– Х-х-холод-д-но, – стуча зубами, пробормотал Джулис.
– Так тебе и надо! – сердито ответила Сати.
До редакции они дошли в полном молчании и поднялись на третий этаж. На лестнице было тихо: недавно вернувшийся из очередной командировки шеф требовал от подчиненных небывалого энтузиазма, и неделю-другую в редакции действительно наблюдался трудовой подъем, а курилка на лестнице пустела.
– Рубрику «Городские новости» скоро сдашь? – наконец-то открыл рот сисадмин. – Нам ее верстать завтра с утра.
– Сдам, сдам, – проворчала Сати. – Сейчас перекушу что-нибудь и за городские новости примусь. – А ты, раб лампы, топай на кухню и сиди там на диване тише воды ниже травы, ясно? В редакции Хамер, гляди, чтоб он тебя не заметил.
– Ясно, – просипел Джулис. – Согреться бы чем-нибудь…
– Умолкни!
Криминальный корреспондент действительно сидел на своем месте и разговаривал с кем-то по телефону:
– Что? Нашли труп? А чей? Старика? Какого старика? Да ладно, тоже мне сенсация… плохо с сердцем стало, вот человек и… Нет, этого я в «Криминальную хронику» поставить не могу. Ты мне убийство подавай или грабеж, на худой конец, разбойное нападение! Откуда я знаю, где ты это возьмешь? Ты пресс-службой УВД руководишь, вот и позаботься, чтоб преступления были! – Хамер шмякнул трубку на рычаг и вытер пот со лба.
– А, Сати. Тебе из Управления торговли звонили. Просили перезвонить.
Сати уселась за свой стол.
– Перезвоню, перезвоню… вот только «Городские новости» сдам, а то Никита ругаться будет. – Она повысила голос, стараясь заглушить возню Джулиса на кухне: тот, судя по всему, устраивался на диване.
– А поесть у тебя ничего нету?
– Жвачка антиникотиновая. Хочешь?
Сати погрустнела.
– Жвачку
Хамер добросовестно пошарил в ящике стола, потом заглянул в пустую коробку из-под печенья.
– Странно… вот только что было – и нету. Наверное, Аверченко слопал. Пойдем на бульвар сходим, тут рядом круглосуточный магазинчик открыли. Я тоже куплю что-нибудь, мне сегодня до ночи в конторе сидеть придется, отчет с брифинга обрабатывать.
Сати обреченно вздохнула – идти в магазин очень не хотелось, да делать было нечего, так что пришлось снова отправляться на улицу.
В маленьком магазине вкусно пахло бутербродами с копченой колбасой, однако Сати, узнав фамилию производителя, от бутербродов категорически отказалась и строго-настрого запретила Хамеру их покупать.
– Чего брать-то будешь? – поинтересовался криминальный корреспондент, разглядывая тесно заставленную витрину.
– А пирожки с вареньем есть? Нету… жаль. Надо было в центральный гастроном сходить. Там у них всегда выпечка свежая.
В кармане у нее запиликал телефон.
Сати поспешно сунула пару мятых купюр Хамеру и вытащила мобильный.
– Игорь, возьми мне печенья и пачку сока, а я гляну, кто звонит. О Господи… начальник рекламы… ну сейчас начнется!
Она нажала кнопку.
– Сати! – заорал начальник так, что продавщица вздрогнула и покосилась на покупательницу. – Ты вчера на кладбище была?
– На кладбище?
Хамер выбрал упаковку печенья и показал Сати.
– Такое пойдет?
Она кивнула и ткнула пальцем в ярко-оранжевую пачку сока за стеклом.
– Ну была, была я на твоем кладбище. Еле нашла нужные могилки. И что?
– А текст? Где текст?!
– У тебя на столе лежит!
Криминальный корреспондент протянул продавщице деньги, та разгладила скомканные купюры и проворчала:
– Что же вы, молодой человек, закорючки всякие на денежных знаках рисуете? – Она строго посмотрела на Хамера, потом на загадочный знак, нарисованный красным фломастером. – А с виду – образованный человек! А ну как у меня в банке их не примут?
– Это не я, – отперся криминальный корреспондент, кивая на Сати. – Это вот она. Рисует и рисует, а то и слово нехорошее напишет. Ее хлебом не корми, дай только на деньгах нарисовать что-нибудь!
Продавщица поджала губы и окинула Сати неодобрительным взглядом.
– Оно и видно… народ совсем с ума сошел. То телефон, то адрес, то код от подъезда на купюре напишут… А недавно мужчина прибегал, верните, говорит, деньги срочно, я на них номер рейса записал, которым жена прилетает. Еле нашла, хорошо, хоть деньги сдать не успела.
Сати меж тем продолжала разговор с начальником рекламы:
– Как это – нету? А ты получше посмотри! Порфирия спроси, он, наверное, знает. И он не знает? Гм… под стол загляни, может, там? Ну что значит «откуда»? Оттуда… смахнул на пол нечаянно – и все дела. А я точно помню, что отдавала тебе текст! – заорала она, потеряв терпение. – А ты потерял! Потерял!