Воин Света. Часть 3. Только прошлое может изменить будущее
Шрифт:
– Ага, все верно! Было бы слишком просто, если бы он во плоти стоял рядом.
– Если здесь главный – Архивариус, значит и не библиотека это вовсе? – продолжал рассуждать он про себя. Воздух впереди стал сгущаться и темнеть. И через мгновение перед ним уже стоял хозяин этого места. Длинные седые волосы обрамляли лицо и мягкими волнами падали на плечи. Кожа темная и загорелая, как у моряков, проводящих целые дни на солнце. Глаза, как два тлеющих уголька, светились в полутьме.
– Архивариус! – пронеслась молнией мысль в голове. То, что это не человек, он понял, как только опустил глаза вниз и увидел,
– Ты не совсем прав, решив, что я не человек. Когда-то, очень давно, я им был. Так давно, что иногда и сам сомневаюсь в этом. Но, тем не менее, это так.
– Ты читаешь мысли людей? – спросил Кассиодор, продолжая разглядывать Архивариуса.
– Это проще простого! – он фыркнул презрительно.
– Я много чего умею и могу такого, что вам, людям, и не снилось!
– А что это за место? – решил перевести разговор Кассиодор.
– Я – Архивариус, и это место – архив. А ты здесь потому, что я позвал тебя. До сих пор ни один человек не появлялся здесь. Я долго наблюдал за тобой, ты напомнил мне меня, когда я был человеком. Я так же, как и ты, всю земную жизнь отдал библиотеке. Собирать книги, переписывать их и хранить – это было мое призвание. И я ему следовал четко. Но когда пожар уничтожил самые ценные и дорогие моему сердцу рукописи, я потерял рассудок. Ходил по пепелищу и собирал остатки сгоревших книг. И проклинал всех и вся. А потом захотел умереть. И мое желание исполнилось. Но за него мне пришлось заплатить слишком высокую цену. Я стал слугой своего господина. А он назначил меня Архивариусом темных. Вот так я и попал сюда.
Кассиодор, слушая рассказ тёмного Архивариуса, подумал, что одно опрометчивое слово может изменить судьбу человека так, что и представить невозможно.
– Мне очень жаль, – тихо произнёс Кассиодор.
– О нет, жалеть меня не надо! Это был мой выбор. Свободную волю человека четко соблюдают по обе стороны. Я мог отправится в Чистилище, но предпочёл вечную службу у темных. Я лишь изредка могу покидать это место, но призвать сюда того, кто мне нужен, в моих силах.
– А я тебе зачем, для чего ты меня позвал? – с тревогой в голосе спросил Кассиодор.
– Я тебе уже сказал, что когда я был человеком, то был похож на тебя. И поступаешь так же, как и я, когда дело касается книг. Сегодня ты соврал монаху. Да-да, я знаю, что ты спасал от этого невежды и грязнули редкую и очень ценную книгу. Но, тем не менее, ты лгал, глядя человеку в глаза. Дальше – больше. Я позвал тебя, чтобы предостеречь от ошибок, которые могут в будущем стоить очень дорого. Иди за мной, я покажу тебе одну занимательную книгу. Ты ее обязательно оценишь, – Архивариус плавно и неспешно поплыл по воздуху, но Кассиодор еле поспевал за ним, хотя почти бежал.
– Не отставай, а то потеряешься! Это многомерное пространство, а не твоя библиотека из двух комнат, – съехидничав, и увидев кислую мину Кассиодора, довольный Архивариус остановился возле полки. Постояв немного, он протянул вверх руку, щёлкнул пальцами, и, выбранная им книга, сама опустилась и легла прямо ему в ладонь. Кассиодор смотрел, раскрыв рот от удивления.
– Значит, лестницы здесь не нужны, – сказал он, утвердительно кивнув сам себе.
Архивариус был доволен реакцией Кассиодора.
– Погоди,
– Что это? – с ужасом в голосе спросил он у Архивариуса.
– Это твои пороки, страхи, неблаговидные мысли и поступки от самого рождения и до сегодняшнего дня.
– А остальные книги? – тихо спросил Кассиодор.
– За каждым человеком закреплена своя книга. Нет человека, который не думал бы и не поступал плохо. Во благо или во вред, но люди постоянно лгут и вредят друг другу. В книгах записаны все их негативные мысли и действия. Иногда бывает, что человек не прошёл и половины земного пути, а в книге все страницы заполнены. Тогда за него берутся темные ангелы. И очень быстро находят «кнут» на этого человека. Ему ничего не остаётся, он начинает им служить.
– Ты прочитал свою книгу. Этого до тебя не делал никто. Я рискую, позвав тебя сюда. Но ты должен был сам все увидеть, чтобы в следующий раз, когда будешь лгать или поступать не по совести, знал, что все это в будущем может помочь темным прибрать тебя к рукам. Ты много делаешь хорошего и нужного для людей. Септорий, созданный тобой, поможет сохранить много трудов философов и историков для будущих поколений. Только не забывай, что душа у тебя одна. И поверь мне, есть огромная разница – служить темным или светлым.
– А теперь тебе пора! Подзадержался ты здесь.
– А как же ты? Что будет с тобой? – спросил Кассиодор.
– Я сам выбрал свою судьбу и следовать ей буду в одиночестве.
Архивариус махнул рукой и Кассиодора подхватил огромный вихрь, появившийся вдруг из ниоткуда. Сколько его болтало в этом вихре, он так и не понял. Пришел в себя, лёжа на скамье с открытыми глазами. Что же такое с ним было? Это не было сном, слишком много деталей. И этот голос, он его уже слышал днём в библиотеке, когда прятал книгу от монаха. Да, ему есть над чем подумать остаток ночи.
Брат Бенедикт был удивлён и польщен, когда услышал голос Кассиодора возле своей кельи. Он просил разрешения войти. В руках он держал книгу, за которой вчера приходил монах.
– Вот, брат Бенедикт, я принёс вам книгу. Она очень редкая, во всем мире существует всего несколько экземпляров. Один из них, вот этот, переписан лично мной. Очень прошу вас обращаться с ней бережно, чтобы и потомки смогли не только листать ее, но и читать.
– Я буду читать ее аккуратно и листать только кончиками пальцев, – монах очень внимательно посмотрел и негромко, но от всей души поблагодарил его.
И Кассиодор поверил, что брат Бенедикт с сегодняшнего дня больше никогда не будет есть и пить вино рядом с книгами. Они душевно попрощались и Кассиодор пошёл обратно. Пройдя полдороги он остановился и, обратясь к небу, зашептал молитву. Он просил у него только одного – простить согрешения вольные и невольные одинокой заблудшей души бывшего библиотекаря.
Архивариус, наблюдая за Кассиодором, думал о том, что его риск оправдан и, может быть, когда-нибудь он будет прощен, и его душа сможет обрести вечный покой. А это то, чего он жаждет больше всего на свете последние несколько столетий.