Воин Великого Леса
Шрифт:
Дарен бросил взгляд в сторону порта. Отсюда открывался прекрасный обзор! Интересно, сколько кораблей потопили…и зачем?
Только сейчас он заметил неподалёку от себя массивную каменную чашу. Она была наполовину наполнена серым пеплом. Может, это с неё огонь ночью был виден?
Дарен хмыкнул и медленно спустился со стены. Очутившись во дворе, он первым делом двинулся к навесу, от которого весьма нехорошо пахло. И неудивительно! Прямо под навесом лежали тела. Их было семеро, на всех одинаковая форма. Воины
Дарен прищурился. У каждого из умерших была глубокая рана на голове. Судя по виду, нанесённая уже после кончины. Похоже, здесь нашёлся кто-то умный, кто понял, что мертвецы поднимаются, и осознал, как с этим бороться. Только вот где сейчас этот человек?
Дарен посмотрел в сторону дома и достал двуручник. Стараясь не шуметь, он сделал пару шагов и встал перед входом. На мгновенье почувствовал странное желание постучаться, но переборол себя и просто толкнул. Не заперто. Дверь с протяжным скрипом отворилась, и Дарен шагнул внутрь.
Здесь не было ни горящих свечей, ни масляных светильников. Всюду царил полумрак. В первой комнате стоял стол с двумя стульями, огарком свечи и парочкой каких-то сундуков в углу. Пол был измазан чем-то красным, уже запёкшимся.
В следующей комнате он обнаружил четыре двухъярусных полати и…всё. Людей по-прежнему никого. Возле угла Дарен заметил солидно выглядящую дубовую дверь и, стараясь ступать бесшумно, тихо подошёл к ней.
Из-за неё послышалось чьё-то хриплое с присвистом дыхание и, что самое главное, сердце! Кто бы там ни находился, у него билось сердце!
Дарен на мгновение прикрыл глаза, скривился от пронзившей всё тело боли и сменил облик. Если сейчас его кто внезапно увидит в демоническом обличье, то может и помереть от страха!
«Ну да, а голый мужик, с мечом, весь в слизи, да крови, конечно, никого не испугает! — съехидничал внутренний голос.»
— Есть кто живой? Не бойтесь! — крикнул Дарен и прислушался.
Никто не ответил и воспитанник ведьмы осторожно толкнул дверь ладонью. За ней оказалась небольшая, освещённая масляным светильником комнатка. На ложе, одетый в одну всю мокрую от пота исподнюю рубаху, лежал худой мужчина лет сорока.
Заострившийся нос, пожелтевшие и ввалившиеся щёки, он выглядел так, как будто целый месяц жил на одном только хлебе и воде! А на его шее Дарен разглядел чёрные бубоны чумы…
«П…ц, — констатировал внутренний голос. — Валим отсюда!»
Дарен чуть было не последовал этому разумному совету, но тут веки мужчины затрепетали. Он открыл глаза и с видимым трудом сфокусировал взгляд.
— Chi…sei? Sto…morendo…– еле слышно прошептал он.
— Же не манж па си жур, — в ответ Дарен произнёс единственную фразу, которую он знал на иноземном наречии. — Я из Заруб-града приплыл! Вашего языка не разумею…
Лежащий на кровати мужчина закашлялся, в уголке его рта запузырилась кровь. Казалось, что приступ никогда не закончится, но страшным усилием воли умирающий сумел взять себя в руки.
— Чума…все мертвы…мы…выполнили
— Послушай, мне надо во дворец господаря! Я ищу…
Мужчина вдруг захрипел, и его тело выгнулось дугой. Он закашлялся каким-то глухим, утробным кашлем и вдруг обмяк. Глаза остекленели, а лицо исказила гримаса. Через пару мгновений Дарен перестал слышать его дыхание.
Воспитанник ведьмы бросил взгляд на висящий на стене меч в инкрустированных серебром ножнах. Кем был его умерший хозяин? Десятником? Сотником?
Дарен собрался было уходить, но в последний момент остановился, решив кое-что проверить. Он внимательно вгляделся в побелевшее лицо мертвеца и принялся ждать.
Дарен начал считать. Не вслух, разумеется, а про себя. Стоило ему дойти до ста двадцати трёх, как мертвец на ложе задёргался и принялся подниматься. Он лязгал крепкими, жёлтыми зубами, то открывая, то закрывая рот, а побелевшие глаза без зрачков, казалось, смотрели в самую душу Дарена.
Воспитанник ведьмы не стал дожидаться, когда мертвец встанет. Не мудрствуя лукаво, он рубанул мечом. Голова отлетела вбок, ударилась о стену и упала на пол.
— Ты выполнил волю господаря…– тихо произнёс Дарен. — Спи спокойно…воин.
Он медленно развернулся и побрёл прочь. В первой комнате остановился и проверил содержимое сундуков. Один оказался заполнен какими-то непонятными тряпками, о которые Дарен с большим удовольствием вытер руки и меч. Зато содержимое второго его несказанно порадовало. Сундук оказался под завязку набит штанами! Обычные полотняные и с простыми завязками, но даже такие были ему как нельзя кстати!
Дарен с сомнением покосился на свои грязные ноги.
«– Мыться! — решил он. — Хоть вода и гнилая…но без помывки я тут запаршивею совсем!»
Взяв пару тряпок, он выбрался из дома и замер на несколько мгновений. Вроде ничего подозрительного…да и мертвецы по стенам лазить не умеют!
«Они то, может, и не умеют, а вот та тварь, от которой рыбой воняло, она-то в Дом Любви по стене залезла!»
Отмахнувшись от нудного внутреннего голоса, Дарен направился к бадье. Вода в ней зацвела и пахла донельзя отвратно, ну а что делать? Видно не скоро ему в баньке попариться удастся! Это тебе не Заруб-град!
Дарен тяжело вздохнул, вспомнив ставший ему почти родным город. Как там Василиса? А Илья? Жаль, что одёжка, подаренная Матерью Леса, рассыпалась желтыми листьями буквально через пару седьмиц после битвы с виргами. А ведь её ни меч, ни копьё не брали!
Дарен стянул с себя ножны с мечом и положил их на землю. Подтянувшись на мускулистых руках, он перебросил тело через край бадьи и опустился в воду. Дарен поморщился. Воняло тут, конечно…
Пересилив себя, он принялся ожесточённо тереть тело взятой из сундука тряпкой. Грудь, шея, ноги…постепенно зеленоватая вода начала чернеть от налипшей на Дарена грязи и крови.