Воин Заката

ван Ластбадер Эрик

Прямо перед ними в стене справа открылся гигантский пролом. В глубине его что-то мерцало, переливаясь цветными огнями. Потом показался какой-то выступ.

Это был вход в пещеру, которой, казалось, нет конца-краю. Ронин с Г'фандом увидели водопад — колоссальный столб воды, низвергающийся со скалы россыпью серебристых брызг в извилистую реку, мерцающую далеко-далеко внизу. Эхо разносило шум падающей воды... Они застыли на месте, завороженные небывалым зрелищем.

Г'фанд что-то сказал, но из-за шума Ронин его не расслышал. Г'фанд подошел ближе и повторил:

— Я

не знал, что такое еще существует. Я об этом читал... в старинных легендах!

Ронин повернулся к нему.

— Нам надо идти! — крикнул он.

Фосфоресцирующий лишайник, по-видимому, нуждался в огромном количестве влаги. Миновав пещеру с водопадом, Ронин с Г'фандом заметили, что постепенно воздух становится суше, а голубое мерцание, наоборот, слабее. Все чаще и чаще им попадались участки голой стены, без лишайника. Вскоре Г'фанду пришлось зажечь факел.

По подсчетам Ронина, они спустились уже на глубину примерно в километр, хотя спуск был почти незаметен. Наконец впереди показалось какое-то черное пятно. Сгорая от нетерпения, они подошли ближе и — да — оказались в конце тоннеля.

* * *

Широкая наклонная плоскость спускалась к просторной улице, которая проходила через головокружительное нагромождение зданий, возвышавшихся со всех сторон. Вершины громадных построек терялись где-то далеко вверху. Ошеломляющие конструкции самых разнообразных стилей строились, очевидно, безо всякого плана. Огромные окна перемежались крошечными окошками, балконы врезались в крыши соседних зданий, а дверные проемы виднелись на высоте пяти-шести этажей над уровнем земли.

Г'фанд смотрел во все глаза. У Ронина вдруг закружилась голова — да так, что он чуть не упал. Он отчаянно заморгал, потом сделал несколько равномерных вдохов, стараясь выдохнуть больше, чем он вдыхал, чтобы привести себя в чувство.

— Это он, — прошептал Г'фанд с благоговением в голосе. — Город Десяти Тысяч Дорог.

Ронин в недоумении уставился на ученого.

— Город наших предков, — пояснил тот. — Город, где было возможно все. Живи я здесь, Ронин... тогда... я бы смог стать настоящим ученым. Они знали так много, так много... — Он тряхнул головой и схватил Ронина за руку. — Ты даже не представляешь, что это для меня! Это моя мечта! То, о чем я так долго грезил, зная, что мне никогда этого не получить. И вот оно — здесь!

Ронин улыбнулся:

— Помнишь, когда мы были детьми и не слушались старших, нас пугали Городом Десяти Тысяч Дорог?

Г'фанд не мог оторвать взгляда от города.

— Да, — кивнул он. — Меня тоже пытались пугать, только я никогда не боялся. В детстве я ничего не боялся.

— А теперь?

Дыхание ученого сбилось. Голос сорвался на шепот:

— А теперь... теперь я много чего боюсь.

В воздухе, забитом пылью, витал сладковатый запах многовекового разложения. Пыли было так много, что от нее щекотало в горле. Ронину с Г'фандом казалось, что они вошли в сад, полный гниющих растений.

В напряженной гнетущей тишине они сошли по наклонному скату. В этом ошеломляющем непоколебимом безмолвии утонули

все звуки — даже стук сапог по металлу и поскрипывание их кожаного облачения.

Сначала они хотели пройти по центральной улице, но вскоре с удивлением обнаружили, что на нее не выходят ни одно окно и ни одна дверь примыкающих зданий. Им пришлось выбрать первую попавшуюся боковую улочку, узкую и извилистую. Их тут было великое множество.

Балконы всех форм и размеров, украшенные лепниной, нависали над узким проходом. Сквозь все эти архитектурные нагромождения кое-как просачивался слабый свет. Его, однако, было достаточно, чтобы не зажигать факел.

Казалось, весь город окутан каким-то мистическим ореолом, манящим и ускользающим, как аромат экзотических пряностей, доносящийся откуда-то издалека.

Улицы были вымощены камнем и имели слегка закругленную, чуть выпуклую по продольному срезу поверхность. Скудный рассеянный свет отражался тусклыми пятнами от мостовой. Здесь следов разрушения не наблюдалось, только булыжник у них под ногами был каким-то уж слишком темным, точно за много столетий грязь въелась в него и срослась с самим камнем.

Неожиданно посреди, казалось бы, незыблемой тишины раздался звук, похожий на рычание. Ронин с Г'фандом одновременно подняли головы и застыли на месте, прислушиваясь. Но гнетущая тишина снова окутала древний город. Даже звук собственного дыхания казался Ронину с Г'фандом каким-то сдавленным. Не сговариваясь, они разом достали из ножен мечи.

Ронин указал клинком на маленькую деревянную дверь в двухэтажном строении прямо у них за спиной. Г'фанд кивнул. Они осторожно прошли по каменной мостовой, осознавая при этом, что, непривычные к такой поверхности под ногами, они, наверное, производили немало шума. Г'фанд прижался к стене рядом с дверью. Ронин осторожно приоткрыл ее острием меча и сразу отпрянул назад.

Внутри было темно и тихо. Ронин сделал знак Г'фанду. Тот кивнул, и они молча вошли в помещение. Едва они переступили порог, Ронин сделал шаг в сторону, чтобы его силуэт не вырисовывался на фоне светлого дверного проема. Г'фанда, незнакомого с этими хитростями меченосцев, он подтянул к себе, в тень.

Комната оказалась намного больше, чем это можно было предположить, глядя на здание снаружи. Наверное, из-за того, что она была вытянута в длину. На потолке — деревянные балки. Тяжелая мебель. Нигде никакого движения.

Из дальнего угла вдруг донеслось какое-то глухое ворчание. Теперь Ронин с Г'фандом разглядели два горящих красных огонька, мерцающих в сумраке. Снаружи просачивался скудный свет. Тишина буквально давила. Снова раздалось ворчание. На этот раз — громче. И в нем явно слышалась угроза. Красные огоньки дрогнули. Крошечные черные точки — зрачки — были едва различимы. Глаза смотрели на них, не мигая. Вот они пододвинулись ближе. Странно, но тишина, словно льющаяся снаружи, вселяла в Ронина необъяснимое чувство безопасности. Рассеянный свет цвета густого меда тоже действовал на них успокаивающе. Здесь был другой мир. Такой же далекий и недостижимый, как атриум Саламандры.