Воинственные фейри

Валенти Сюзанна

— Я просто хотел спросить, не могла бы ты сделать кучу фотографий для Роари, — раздался голос Леона из-за моего укрытия. — Я не хочу, чтобы он пропустил хоть один момент этого…

— Кто-нибудь, позовите сюда водного элементаля! — завыла Бьянка, прерывая Леона и Розали, когда она вытащила булавку из моей ноги и провела рукой по крошечной ранке, чтобы залечить ее.

— Да. Я сделаю это, — ответила Роза Леону, и веселье покинуло ее голос при этой просьбе.

— Хватит себя винить, маленький щеночек, — твердо сказал Леон. — Рори — большой мальчик. Он сделал свой выбор, и ему было бы неприятно думать, что ты здесь чувствуешь себя ответственной

за него. Я знаю, это отстой, что он застрял там, но если ты даже не наслаждаешься жизнью, которой живешь здесь, то это делает его жертву бессмысленной.

— Я все равно когда-нибудь вытащу его, — поклялась она.

— Я знаю, что вытащишь, — согласился Леон. — В любом случае, мне нужно вернуться, мои мамы перегружены работой по подготовке нас четверых, и они выйдут из себя, если я скоро не вернусь на массаж головы. К тому же они все время пытаются убедить Райдера отрастить усы, а он ведет себя крайне скованно. Увидимся там, маленький монстр! — возбужденно воскликнул он, и звук его удаляющихся шагов донесся до меня. Я фыркнула от смеха, задаваясь вопросом, как Львицы готовили моих парней к сегодняшнему дню, и желая быть мухой на стене, наблюдая, как они суетятся над всеми ними.

Роза начала фотографировать больше, чем требовалось, но я знала, что она просто хотела убедиться, что Роари ничего не пропустит, как сказал Леон, поэтому я промолчала об этом.

Через минуту в комнату вбежали четыре тетушки Данте, споря о том, кто из них самый сильный водный элементаль, и не успела я опомниться, как крошечное пятнышко крови на моем платье исчезло, и меня поставили перед огромным зеркалом, чтобы я осмотрела себя.

— Вау, — вздохнула я, мои глаза сверкали, пока я разглядывала сшитое вручную платье, над которым Бьянка работала весь последний год без всякой магии.

Кружевные элементы были самыми лучшими из всех, что я когда-либо видела, и она украсила их бесчисленными знаками зодиаков и созвездиями. Оно облегало меня как перчатка, а крошечные белые цветы, которые она вырастила среди сиреневых прядей моих волос, были потрясающими. Я даже не чувствовала себя в нем собой. Я выглядела как чертова принцесса самым удивительным образом.

— Уже почти время! — позвала Розали. — Ты выглядишь чертовски сексуально, Элис. Не забудь заставить этих stronzos поработать сегодня вечером. Я подготовлю щенков внизу.

Я усмехнулась, когда она обхватила рот руками и завыла, прежде чем выбежать из комнаты, продолжая фотографировать и заставляя всех щенков и моих кузенов бежать за ней в давке.

Я испустила долгий вздох, когда наконец-то наступила тишина.

— Как ты себя чувствуешь, cara mia? — ласково спросила Бьянка, взяв меня за руки и посмотрев на меня со слезами на глазах.

— Ну, я уже знала, что мы впятером — это навсегда, — рассуждала я. — Я делаю это в основном ради кольца.

Бьянка разразилась смехом, а затем начала плакать, отстраняя меня, когда я попытался протянуть руку, чтобы утешить ее. — Пустяки, — настаивала она, похлопывая себя по глазам. — Я просто хотела бы, чтобы Мика был здесь и увидел, как его старший мальчик женится на девушке своей мечты. Но я знаю, что он рядом и наблюдает за нами с твоим милым братцем, amore mio.

Я тяжело сглотнула при этих словах и кивнула, когда мои собственные слезы расцвели, и я боролась, чтобы сдержать их. Гарет не хотел бы, чтобы я плакала из-за него в день свадьбы, но именно в таких случаях я скучала по нему сильнее всего. Он должен был быть здесь в качестве шафера, дразнить меня за то, что я подобрала

платье под свою прическу, и крепко сжимать меня, говоря, как он счастлив за меня. Но я знала, что он был рядом, даже если я не могла его видеть, и я не собиралась позволять своему горю окрашивать печалью дни, которые я хотела бы, чтобы он не пропустил.

В дверь тихонько постучали, мы обе оглянулись, борясь со слезами, и я резко вдохнула, заметив, что моя мама стоит там неловко, сжимая в руках белую коробку, и смотрит между мной и мамой Данте.

— Привет, — сказала она, ее взгляд блуждал по мне, и слишком много слов повисло в воздухе между нами. Я, конечно, пригласила ее, но до этого момента я понятия не имела, придет она или нет. Она приняла приглашение, но надежность в эти дни была не в ее стиле, и мое сердце сжалось от облегчения, когда я увидела ее.

В последние несколько лет отношения между нами стали немного лучше. Она наконец-то переехала из оздоровительного центра, где жила, и даже смогла открыть свой бизнес, обучая стриптизеров танцам и ставя для них хореографические номера. Это не совсем окупало все ее счета, и между «Черной Дырой» и «Сверкающим Ураном» — который теперь назывался «Космический Стрип» и тоже управлялся Оскурами — мы обеспечивали ей большую часть клиентов. И я оплачивала счета, которые она не могла себе позволить, но, похоже, ей это нравилось, и она не испытывала потребности вернуться к стриптизу или шлюхам, насколько я знала.

Мы общались больше, чем раньше, но теперь между нами было что-то сломанное. Дыра, в которую должен был провалиться Гарет, была слишком широка, чтобы пробить ее, и слишком глубока, чтобы в нее лезть. Но это уже не причиняло боли, как раньше. У нее были шансы исправить наши отношения, и хотя они были улучшены, я смирилась с тем, что мы никогда не будем близки, как я когда-то мечтала.

Новость об обнаружении Марлоу сильно ударила по ней — в основном потому, что после того, как он узнал многое о моем воспитании и о том, чему я подвергалась в «Сверкающем Уране» и вокруг него, он не был заинтересован в возобновлении романтических отношений с ней. Я все еще не была до конца уверен, кто сообщил ему обо всем этом дерьме, но Райдер был загадочно туманен относительно разговоров, которые он вел с моим новообретенным отцом, и я была почти уверена, что это был он. Не потому, что он хотел причинить мне боль, выдав правду о моем воспитании, а потому, что хотел, чтобы Марлоу лучше меня понимал и учитывал мои проблемы с доверием.

И я должна была признать, что после того, как Марлоу получил полное представление о моей жизни и провел месяцы на различных восстановительных терапиях, организованных его сестрой, он действительно доказал, что является мужчиной, достойным любви, которую я должна была дать. Он был верным, защищающим и благородным, что свойственно не многим фейри, которых я знала. Он даже возобновил свою благотворительную деятельность после выздоровления и по-прежнему был полон решимости улучшить жизнь как можно большего числа фейри — даже если это означало, что он был немного непредсказуем и не всегда следовал семейной линии, к явному огорчению Мелинды. Но даже она не слишком старалась обуздать его. Я полагаю, что после того, как она узнала, что он годами находился под контролем другого фейри, она не хотела подвергать его этому снова, поэтому она просто выпускала пресс-релизы, прикрывающие его более непредсказуемые действия, и по большей части он просто делал все, что ему нравилось, несмотря на его связь с Небесными Советниками.