Воинство Рассвета (Дарват - 3)
Шрифт:
Обитатели пещер метались в пламени, крича от ужаса. Руди с ужасом вспомнил, что последнюю пещеру, в которой находились лестница и веревка, полностью покрывал высохший мох. Достаточно одной искры, чтобы огонь охватил всю пещеру, и если он в это время будет еще на полпути...
Верхние пещеры заполнял дым и мрак. Руди с трудом пробирался среди визжавших человеческих и получеловеческих существ, которые натыкались на него, хватали за руки, выкрикивая что-то нечленораздельное.
В последней пещере не было ничего, кроме дикого буйства темноты. Руди чувствовал, как Дарки настигают его, подавляя пламя,
Пещера, в которую с лихвой поместилось бы все Убежище целиком, просто взорвалась - так мгновенно занялся мох. Руди задохнулся от внезапной нехватки кислорода, голова пошла кругом. На мгновение ему показалось, что сейчас он упадет в обморок и покатился вниз навстречу ревущему адскому пламени. Казалось, будто все Дарки Логова обрушились на него, а также направили всю свою магию, чтобы побороть огонь.
А затем он упал, и сознание покинуло его.
* * *
Руди медленно приходил в себя. Вокруг царила темнота, пахло илом и камнем. Огнемета в руках не было.
С возгласом отчаяния он сел, но кто-то сильным движением уложил его обратно. Руди почувствовал прикосновение чего-то влажного и холодного к обожженной щеке.
– Тихо, - проговорил Ингольд не без сочувствия.
– Думаю, ты уже достаточно натворил для одного вечера.
Магическое зрение понемногу возвращалось, и тьма отступила.
Они находились в маленькой комнатке, похожей на склеп. Через единственный выход был виден маленький садик, где с полдюжины абрикосовых деревьев жались друг к другу. Руди почувствовал холод наступившего ненастья. Выделяясь темным силуэтом на фоне двери, Кара из Иппита что-то записывала на одной из своих табличек, ее алебарда была прислонена к стене. Кара повернулась к нему неповрежденной стороной лица, и Руди подумал, что в нее вполне можно влюбиться. Кта спал, свернувшись калачиком, напоминая забинтованную мумию инков.
Руди вздохнул и расслабился на своем ложе из сухих листьев, которое нельзя было назвать совсем уж неудобным. Листья под ним утомленно шуршали и издавали нежный терпкий запах.
– О, Боже!
– прошептал он.
– Я так надеялся, что вы втроем уже успели выбраться из Логова, когда огонь вышел у меня из-под контроля.
Ингольд улыбнулся, продолжая смешивать в руках мазь из каких-то растений. Руди сумел разглядеть расколотый кувшин, стоявший рядом с волшебником; на полу слабо поблескивала лужица пролитой воды.
– Не задержись я ненадолго, чтобы дать бой преследовавшим меня Даркам, - мягко заметил старик, - то как раз оказался бы в той последней пещере, когда ее охватило пламя. Разве ты меня не видел?
Глаза Руди расширились от ужаса.
– Господи Иисусе! Нет. Извини...
– Полагаю, мне нужно бы порадоваться, что мои скрывающие чары так хорошо сработали... Лежи спокойно, я не собираюсь тебя клеймить. Это просто лекарство от
– Как же так получилось?
– Потому что я тащил тебя.
– Он откинулся и вытер руки о край одеяла Руди. Его грубая коричневая накидка пахла Логовом. В тени капюшона живо поблескивали глаза.
– Судя по всему, твой эксперимент с огнеметом закончился успешно?
Руди нервно засмеялся, Ингольд присоединился к нему. И тут Руди подумал, что всего несколько раз слышал, смех мага. Напряжение, переутомление исчезли из его глаз, оставив лишь едва заметный след.
Воспоминания о мерзкой темноте вернулись к Руди, и он тихо сказал:
– Это будет непросто.
Ингольд искоса посмотрел на него.
– Как считаешь, это вообще можно сделать?
Руди нахмурился.
– Конечно. Нам потребуется сильное прикрытие, чтобы дать возможность отряду с огнеметами спуститься на дно Логова, а уж попав туда, они сумеют выжечь себе путь обратно. Если мы уничтожим хотя бы половину Логова, Гай опять станет безопасным для людей.
– Полагаешь, что в человеческих силах разрушить половину Логова?
– Этот мох горит, как бумага.
– Руди шевельнулся и сморщился: у него уже затекли мышцы.
– Разве не так?
Старик немного помолчал, уставившись на свои обожженные руки. Затем бросил взгляд по направлению к двери.
– Кара? Ты покараулишь первой?
– Если нет возражений, - глубоким голосом откликнулась она.
Руди с трудом сел, поразившись, как болит все тело.
Его руки и лицо ныли под толстым слоем мази Ингольда.
– Я готов тебя заменить, - предложил он.
– Или давайте втроем потянем соломинку. Кто вытащит короткую - пойдет спать. Только Богу известно, как Кта выдерживает все это, - добавил он с сочувствием.
– Кта уже сто лет, - мягко заметил Ингольд.
– Если на свете и осталось что-то такое, чего он не видел... я о таком не знаю.
Кара с неуверенной улыбкой покосилась на него, но это выражение исчезло едва ли не прежде, чем Руди успел его заметить. Она никогда не смеялась: словно когда-то в детстве ее сильно наказывали за это... Затем она отодвинулась от стены и запихала в свою старую сумку таблички, над которыми работала. Руди обратил внимание, что, как и Джил, она делала заметки на восковой поверхности таблички при помощи заколки для волос; теперь Кара аккуратно закрепляла ее у отворота плаща, и маленький бриллиант засверкал на фоне грубой ткани, подобно звездочке. Даже самые ценные ювелирные безделушки были обычным делом среди тех, кто выжил после бойни в Гае и Карсте.
– А почему бы нам не упаковаться и не покинуть город прямо сейчас? спокойно спросила она.
– Я не думаю, что кто-нибудь из нас в состоянии сейчас уснуть.
Ингольд улегся в тени рядом с Кта и натянул одеяло поверх плаща.
– Нет, - мягко возразил он, - мы не должны ходить по Гаю ночью. Там есть и другие опасности, кроме Дарков. Мы все устали. Слишком просто сейчас допустить роковую ошибку. Рассвет уже скоро.
После этого он отвернулся к стене и, возможно, уснул, хотя Руди бы за это не поручился.