Воины Крови и Мечты
Шрифт:
— Так, — сказал Рикки. — За мной. Походим!
Они пересекли комнату вперед и назад, с каждым шагом нанося удары, махая ногами и рассекая воздух, чувствуя себя немного нелепо, в то время как Рикки, маршируя, лающим голосом отдавал команды.
— Быстрее. Резче. Давайте, леди. Слизнякам здесь нет места. Мне нужны сильные удары. Так вы не сможете нокаутировать и тень. Стойка. Покажите мне стойку.
«Я тебе покажу стойку, — думала Шарон. — Только дай отдышаться».
Бом-бада-бом-бом-бом.
Мойра подала голос с задней линии:
— Эй, это случайно не карате или что-нибудь
Рикки кивнул, и его глаза вспыхнули фанатичным блеском.
— Правильно поняли.
— Но это всего лишь класс аэробики для начинающих.
— Совершенно верно. Мы же не прыгаем вверх и вниз, не так ли? Мы только двигаемся и наносим удары. Низко ставим центр тяжести. Увеличиваем пульс. А теперь ударьте так, как будто бьете грабителя. Вперед, я хочу увидеть силу.
Они ударили с силой. Это было недостаточно хорошо для него. Не совсем то, чего он хотел.
— Сделайте как следует!
Лягая ногами, они пересекли комнату и вернулись к зеркалу, делая все как следует.
— Разворот! — крикнул он. — Быстрее. Я хочу видеть ваши ноги в работе.
— Господи, — тяжело дыша, сказала Шарон Фелис, — где они его нашли? На острове Пэррис?
— Проверили пульс. Всем пальцы на пульс!
— Бог существует, — сказала Фелис, потянувшись к своей фиолетовой бутылке с водой.
Шарон посмотрела на себя в зеркало. Ее волосы слиплись, и прическа пришла в полный беспорядок, ее лицо пылало. Пот струился по всему телу, превращая ее трико из малинового в темно-бордовое. Она наблюдала, как остальные члены группы вытирали лица и, прислонившись к стене, старались отдышаться или жадно пили воду торопливыми глотками. Перерыв был более чем желателен. Инструктор уже их измотал, и класс едва мог продолжать занятия.
Но отдых был недолог. Если старый, добрый, надежный Чак любил во время перерыва пораспространяться о важности равновесия и знании местонахождений чакр — Чак придавал очень большое значение контактам с чакрами, — то Рикки позвал всех немедленно строиться.
— Теперь, — сказал он, — леди, слушайте внимательно. Сейчас мы будем делать «Взбесившуюся Сороконожку»… Это ужасное оборонительное упражнение, которое мы будем отрабатывать в моем додзё всю неделю.
Додзё?
Шарон и Фелис посмотрели друг на друга в ужасе. Они оказались в руках фанатика тренировок, который, очевидно, считал аэробику одним из ответвлений боевых искусств. Встревоженные, но слишком выбившиеся из сил, чтобы протестовать, они с надеждой оглядели своих товарок. Безуспешно. Несмотря на красные лица и тяжелое дыхание, никто, казалось, не был готов протестовать, и ни Фелис, ни Шарон не хотели выглядеть слабаками. Особенно перед такой, как Анна-Мари Шоу.
— Смотрите внимательно.
В своем черном трико Рикки казался расплывающейся чернильной кляксой, мелькающей в воздухе по всей студии: он бил руками и ногами, вращался, толкал, делал ногами ножницы, крутился, махал руками, катался и вскакивал на ноги с ликующими криками: «Хей! А-а!» Затем он остановился, пристально оглядел комнату и сказал:
— Поняли?
Прежде чем Шарон успела сказать что-нибудь саркастическое, Фелис проговорила:
— Пожалуйста, не могли бы мы еще
Рикки нахмурился:
— Хорошо. Но теперь будьте внимательны. Я не собираюсь перед целым классом устраивать показательные выступления.
Он ударил ногой с такой свирепостью, что мог бы снести чью-нибудь голову с тела. Он ударил, прыгнул, повернулся, прыгнул, изогнулся, резко повернулся, упал на пол, перекатился и вскочил на ноги.
— О'кей?
Шарон размышляла. «Что за черт, — думала она. — Попытайся. Это не сложнее аэробики».
— Все сконцентрировались, — скомандовал Рикки. — Теперь — раз, два, три. Удар ногой.
Они били ногами, они выгибались, они прыгали. Они вертелись, они толкались и делали ногами ножницы. Шуршание трущихся костюмов наполнило воздух.
Анна-Мари Шоу споткнулась и упала.
Они обошли ее и двинулись дальше.
Они взмахнули руками, резко развернулись, прыгнули, покатились, прыгнули, и — о-па! — Фелис исчезла.
В какой-то момент Шарон подумала, что, очевидно, ее подруга вышла, когда она отвернулась, ну просто выскочила в туалет. Но время прошло, а Фелис не возвращалась.
— Рикки? — спросила Шарон. — Рикки, ты не видел, что случилось с Фелис?
— Нет, не знаю, — сказал Рикки, не особенно заинтересовавшись. — Следите за пульсом! Шевелите ногами и сохраняйте концентрацию. Не отвлекайтесь. Теперь ударили ногой, прыгнули, ударили рукой, выгнулись…
При следующем перекате и развороте исчезла Мойра. Оливия и Мэтти ушли вслед за ней.
— Рикки? — спросила Шарон. Студия начинала казаться удивительно пустой.
Анна-Мари споткнулась снова.
Рикки проигнорировал ее.
— Бьем ногой сильнее! — закричал он. — Не расслабляемся.
Шарон ударила ногой. Ударила со всей силой, с какой только могла. Она выгнулась, прыгнула, ударила рукой от плеча, махнула руками, развернулась, перекатилась и…
…почувствовала, как воздух вокруг нее изменился, что-то ее окружило, упаковало в аккуратный сверток, подняло и уронило, развернув, на оранжевый песок. Рядом со всеми остальными из класса аэробики.
Она встала. Голова ее закружилась. Казалось, что оранжевый песок тянется от горизонта к горизонту без какого-либо перерыва. Он имел странную стеклянистую структуру. Небо над ними было белым, плоским, невыразительным. Маленькие сине-зеленые облака вытянулись по прямой линии высоко над головой. Прямо под облаками шла гряда оранжево-красных гор с плоскими вершинами, как будто огромный нож прилетел откуда-то и ровно срезал их. Это место не было похоже ни на одно место на Земле, которое могла вообразить Шарон. Это, конечно, не Сиэтл. Вероятно, даже не Кливленд.
— Что происходит? — спросила она. — Где мы?
Фелис выглядела несчастной.
— Я не знаю. Я думала, я сошла с ума.
— Посмотрите, — сказала Мэтти, — это какая-то пустыня. Ужасно. — Ее голос звучал так, будто она еле сдерживала слезы.
— Ладно, — сказала Мойра. — Ясно, что мы где-то. Может быть, нам стоит поискать вокруг какой-ни-будь дом или автобусную остановку. Какую-нибудь автозаправку. Любой признак цивилизации.
Оливия кивнула:
— Ага. Мы должны обязательно возбудить иск.