Воины облаков
Шрифт:
У мальчика была ещё куча вопросов, но задать их так, чтоб не выдать себя не получалось. И он перевёл тему.
– Ахау, тебе нравится Вайта?- он смутился.-Это ничего, что я спросил?
– Ничего…Ты не сказал ничего плохого. Наверное нравится. Но ей ещё не пришло время полюбить другого. Она занимает руки, чтоб освободить голову. Ещё жива память о потеряном. Да и я не уверен..она потеряла детей..ей так нужно заполнить это место в сердце любовью. Я молод, может быть сумел бы дать ей одного ребёнка. Но моё время уходит. А я, до этого, не встречал девушки, с которой хотел бы просыпаться по утрам.
– А с ней хотел бы?- Чаупи-тута наклонил голову.-Я помню, как мама по утрам вставала, смотрела
– Твои родители любят друг друга,- с лёгкой завистью в голосе сказал Ахау. Ты нарисовал картинку, которую, я хотел бы дать своему сыну поутру. Вот откуда ты такой чувствительный и чуткий. Дети рождённые от любви - талантливы.
Чаупи-тута вздохнул.
– А как же учитель и Ирина? Что будет с ними и с их любовью?
– Наши чувства любят задавать нам вопросы, но не любят давать ответов. Я не знаю, мальчик. В любовь между двумя может вмешаться только бог. Укладывайся, завтра вам рано вставать.
Чаупи-тута лёг, натянул одеяло до подбородка и начал звать сон. Ему хотелось научиться видеть сны, когда пожелает. Он вспоминал город в сельве, и высокие стены Храма. Он не заметил, как заснул. Ему приснились крылья. Он смотрел, сквозь жёлтые глаза гарпии. Мёртвый город, оказывается, построен семилучевой звездой, с Храмом в центре. Один из лучей, направленый на юго-восток рассекала пополам каменная дорога, упирающаяся в глухой лес. Это была та самая дорога, на которой он видел ягуара. Это так необычно - видеть глазами птицы. Кроны деревьев с огромной скоростью промелькнули под ним и он ещё раз увидел кусочек дороги, мелькнувший внизу. Дальше деревья росли так густо, что только река или широкий ручей давали возможность увидеть что-то на уровне земли. Река несла кучку людей жавшихся на нескольких связаных брёвнах. Казавшихся чужими на, сотканом богом, зелёном лоскуте с тонкой коричневой ниткой реки.
С возвращением в горы вернулись дожди. Правда погода была достаточно тёплая, а дожди частые и короткие. Пушак торопил, но идти целый день в мокрой одежде малоприятно, и при первых признаках непогоды, мы, всё же, старались найти укрытие. В первый день ливень припускал четырежды. А ближе к вечеру насупилось в пятый раз. Мы как раз были недалеко от пастбища, где пастухи построили длинные навесы, под которыми и спали и готовили еду.
Дальше пойти всё равно не удалось, там решили и заночевать.
А причина остановки, простая и житейская, дала мне возможность увидеть самую удивительную операцию в своей жизни. Впрочем опыт у меня небольшой и чисто визуальный.
Один из пастухов, во время стрижки поранил палец и занёс инфекцию. Палец почернел до первого сустава и заражение грозило отвратительными последствиями. Пушак дал больному шарик, приготовленый из коки и золы киноа, которую он назвал лъипта, для обезболивания. Инструменты прокипятили, рану промыли крепким вином, настояным с перуанской мятой, и шаман очень ловко удалил палец до самой ладони. Края раны стянул и поднёс к коже крупного муравья. Тот прокусил своими жвалами оба края кожи. Вцепился, что твой бультерьер. После чего головку ему аккуратно отщипнули. Таким экзотическим швом он “зашил” рану до конца. Понадобилось с десяток насекомых. Сверху шов залили живицей дерева молье.
В качестве благодарности, пастухи зарезали для нас годовалого телёнка ламы. Тут тоже всё оказалось не просто так. Ритуал присутствовал в самых простых действиях. Пастух уложил телёнка на бок, поймав за хвост и заднюю ногу. Спутал конечности верёвкой и повернул голову на восток. В сторону солнца. Туда же плеснул первую миску крови. И ещё три, по другим сторонам света. Жертва богам.
Взрезав
До города, где я встретила предсказательницу, ещё три дня пути. А деревня Чаупи-тута в двух часах от него. Этот город был родным не только для Аари. Пушак родился в том же доме избраных. Мало того, в тот же год. Тогда я ещё не знала этого. Пушак рассказал мне, когда планировали дорогу назад. Мать Чаупи-тута и её подруга, первая любовь шамана, родились там же, но шестью годами позже.
Несложные рассчёты подсказали мне, что, если Пушаку тридцать два, то матери нашего малыша поти двадцать семь. Она всего-то на четыре года старше меня. Его отец, на год моложе шамана. Молодые встретились, когда ей ещё пятнадцати не было. А после обряда совершеннолетия, сразу же поженились. Старший братишка Чаупи-тута, родился к её шестнадцатилетию. Кормят ребятишек здесь до полутора-двух лет и следующим она забеременела сразу, как перестала кормить. Чаупи-тута рассказывал мне историю своей семьи, пока я, время от времени меняясь с ним, чтоб мальчик тоже учился, вязала на привалах, начатые в городе носочки. Мальчик уговорил меня, чтоб они были связаны для мамы. Эта забота умилила меня, и я согласилась, без возражений. Ну сделаем чуть побольше. Мама у мальчика миниатюрная, как я поняла из его попыток показать на мне разницу в росте. А, поскольку я тоже не выше среднего…Он видно статью пошёл в мать. А вот брат его, по его словам, был в отца - крепкий и ширококостный.
Мы подумали, что мальчик был бы рад побыть наедине с семьёй, хотя бы сутки. Поэтому решили сначала отвести его в деревню. Рассказать о успехах сына (это всем родителям приятно) и вернуться в город. Заночевать там и поговорить с предсказательницей. У каждого, из нас двоих, были к ней свои вопросы. Но до города нужно было ещё дойти.
Вечером на стойбище забежала лиса. Пастухи страшно забеспокоились. Собак отозвали подальше. Лису тут же убили и, не дотрагиваясь, палкой запихали в огонь. Оказалось, они заподозрили, что лиса бешенная. Эти осторожные животные вряд ли зашли бы в стойбище, полное людей и собак, в нормальном состоянии. А бешенные лисы теряют осторожность. Пушак велел им привязать собак и утром осмотреть окрестности. У лисы могла быть пара.
Ночью дождь шёл ещё дважды. Даже гремело. Так что спали не слишком спокойно. Зато хоть не вымокли.
После следующего перехода и ещё одного мокрого дня, на ночёвку стали пораньше. Уж очень удачное местечко нашли. Пещера не пещера, но большое углубление в горе. Только топлива не было совсем. Одна трава. И редкий-редкий кустарник. Когда мы уходили с пастбища, пастухи подарили нам палку с несколькими надутыми высушеными пузырями от диких гуанако. Они громко трещали на ветру и пастухи пользовались ими, чтоб отогнать пуму. Они хорошо знали, что есть места, где с топливом напряг, а без огня ночью опасно.
Мы устали, но заснуть при этом треске было нелегко. Спали вполглаза. Для следующей ночёвки нужно поискать жильё. Ещё одна такая ночка, и мы свалимся от усталости.
Слава богу Инти, деревушка нашлась. И прехорошенькая. Небольшая, новенькая с иголочки, на берегу реки. Той же, которая в дне пути отсюда, проходит рядом с деревней Чаупи-тута. Шаман в деревне был. А значит нам создали все удобства. На пути туда, мы в неё не заходили, оставили в стороне. Не могли мы, на самом деле, обойти все посёлочки чачапойя.