Воины столетия. Дар
Шрифт:
Голова Спрута едва угадывалась в пылевой завесе. Огромная рука проскользила по земле совсем рядом с нами.
— Где ты, Арес? Решил прибегнуть к оружию другого рода? Похвально. Это в нашем… духе.
— Быстрее! Туда! — я кинулась на голос, на бегу вытаскивая из колчана пару стрел света.
Вспышки шаровыми молниями мелькнули среди пыли, и в тот же миг огромная ладонь буквально смахнула меня в расщелину. Гермес ринулся за мной, но не успел — щупальце схватило меня поперёк туловища и приложило о стену. Я выронила лук.
— Не двигайся! — закричал Гермес, зависая надо мной, и
— А вот и новый герой! — второе щупальце с молниеносной скоростью мелькнуло между нами и, поймав моего крылатого напарника, утащило его вверх.
Земля вздрогнула, затряслась, меня замолотило о стену. Спрут попытался вылезти из трещины, но что-то наверху ему помешало. Он заревел, когда противоположная сторона расщелины, с невероятной быстротой устремившаяся к нам, придавила нижнюю часть его туловища. И меня вместе с ним.
Сильная, острая боль прокатилась по телу, и мир провалился во тьму. Я очнулась от резкого толчка — щупальце, дергаясь, как в агонии, сжималось и разжималось.
Мне было тяжело дышать, двигаться я не могла вообще, только разве пальцами чуть пошевелить. Темноту на короткое время разогнала яркая вспышка. Кто-то, скорее всего, Гермес, применил очищение. Щупальце судорожно дернулось и… исчезло. Я уперлась коленями в противоположную стену, и кое-как подняла руки над головой. Попробовала ползти вверх, но не смогла подтянуться. И впервые за долгое время прогулок по Перехлестью, мне стало страшно.
А что если я останусь здесь навсегда?
Время шло, и ничего не происходило. Ни света, ни звука не доносилось снаружи.
Мысли в голове рождались одна мрачнее другой — я, наконец, умерла, исчерпав свой лимит восстановления (что уж греха таить, последнее время мне доставалось знатно), или попросту стала куском Перехлестья.
Земля снова задрожала. Сначала едва ощутимо, потом все сильнее. Я стала сползать вниз. Расщелина расширялась, и у меня получилось упереться руками в стену, но тут стена от меня попросту отодвинулась, и я полетела в пропасть. Падение закончилось ударом о выступ, который из-за землетрясения крошился и трескался, рискуя обвалиться в любой момент. Я вцепилась руками в его край, попыталась подтянуться, чтобы забраться наверх, но сил на это у меня не осталось.
— Я здесь! — даже крик вышел слабым, сдавленным. — Помогите!!!
Эхо услужливо повторило мой слезный вопль. Мир замер, и я бессильно повисла на уступе.
— Аня!
Он еще не привык называть нас именами богов. Я вздрогнула, будто очнувшись, заболтала ногами, взбивая пустоту, пальцами крепче сжала край уступа.
— Гермес! Я здесь!
Он осторожно обхватил меня, прижал к себе и ринулся вверх, крыльями задевая стены расщелины.
От света заболели глаза. Когда мои ноги коснулись земли, я вывернулась из объятий крылатого и, упав на колени, запрокинула голову и глубоко вздохнула, наслаждаясь простором и свободой. Небо теперь стало серым, почти чёрным. Неужели
Я закрыла глаза, протерла лицо ладонями, и повернулась к напарниками.
— Вы его убили?
Сияющий нагрудник Гермеса потемнел от крови, а сам крылатый с ужасом смотрел на меня. Похоже, мне здорово досталось, но об этом я думать не хотела.
— О, — выдала я. — Твой посох может уменьшаться?
Жезл с крыльями, на две трети меньше посоха, торчал у Гермеса из-за пояса. Мне стало смешно.
— Нет, ну правильно, хи-хи, как бы ты летал с такой палкой все время. Она же мотается.
— Как ты?
Арес склонился надо мной — весь в белесой пыли, как в муке.
— Да она в состоянии фарша! Ты вообще понимаешь, что делаешь? — Гермес подался вперёд и резко расправился крылья. — Ты её чуть не раздавил! Зачем все это представление, а, бобик? Можно же было сделать, как она сказала!
— Я с тобой советоваться не собираюсь, — Арес протянул мне руку. Я встала и, пошатываясь, побрела прочь — подальше от их воплей.
— Ты куда?
— Я лук потеряла…, А, чёрт, я же его вниз уронила, — я остановилась, приложила руку ко лбу. Мысли еще путались, но хотя бы от истерики я удержалась.
— А с чего вдруг ты здесь главный? Кто решил, что ты — командир?
— Я решил.
— Ещё одно дерьмовое решение. Считаешь, что ты здесь всех сильнее?
— Я знаю, что сильнее, — в голосе Ареса сквозила неприкрытая угроза. — Могу и тебе помочь узнать.
— Может, хватит уже? — я обернулась, но слова мои сейчас были для них пустым звуком.
Гермес выхватил посох, крутанул в руке, возвращая оружию его длину, и, с размаху ударив им о землю, выпустил лезвия.
— Ну, попробуй, дворняга, — расправив крылья, Гермес взмыл в небо и напал на Ареса сверху. Тот ждал противника с мечом наготове.
— Эй! Вы что творите?! — я вскинула руки и помахала парням. — Ну?! Мы же одна команда! Ай, да идите к черту…
Они дрались с таким остервенением, что искры летели. Звон металла в тишине Перехлестья звучал с пронзительностью визга.
Разве могли они меня услышать?
Я опустилась на землю и хотела отвернуться, чтобы не переживать, но бой напарников притягивал взгляд. Сейчас они действительно походили на богов — свирепые, яркие, быстрые, беспощадные. Они дотягивались друг до друга, давая оружию попробовать крови противника, но глубокие порезы заживали быстро и только раззадоривали дерущихся. Я твёрдо решила, что не буду мешать им выяснять отношения.
Но продержалась я недолго.
Арес оказался ловчее — Гермес, разворачиваясь для удара, открылся всей правой стороной, будто специально провоцируя противника. Оказалось, не специально. Арес, воспользовавшись моментом, высадил меч в основание крыла, зацепив плечо. Гермес вскрикнул, дернулся в сторону и повалился на левый бок. Арес ударом ноги вышиб из его рук посох, вытащил меч из раны и, стряхнув кровь, замер, нависая над противником, как хищник над жертвой. В этот раз Ярослав не кричал и не ругался — сжав зубы, он с яростью смотрел на Ареса.