Воины Юга
Шрифт:
Раненые лошади едва двигались, хотя табун хотел поскорее уйти подальше от страшных мест. Хха последовал с ними на новое пастбище — места здесь были широкие, с пологими склонами и узкими, доверху заросшими густейшими колючками, оврагами. Табун опасался врага, чувствуя, что он где-то рядом. Не-шаман учился этому чувству тревоги: в отличие от индейцев, мустанги четко определяли сторону, откуда грозила опасность. Конечно, играло роль и носовое чутье, но Хха, наконец, догадался, как отделять истинные и хорошо известные чувства от тех, которым нет названий. Так случается: чувство есть, а слова для него нет. Хха промывал раны на боках лошадей, рисовал на земле буквы — дабы
Враг приходил дважды. Не-шаман так и не понял, что-кто это такое. Похож на обманника, но ночной и очень подвижный. Огня хищник опасался, мог долго и неподвижно смотреть на костер из темноты. Лошади боялись врага до дрожи, жались к огню, норовя обжечься. На рассвете Хха изучал следы, стараясь их запомнить и пересказать Джо. Но следы, как и сам зверь, были какими-то неопределенными: лапы мягкие, когти враг явно втягивал, и даже сколько в нем весу, можно было догадаться лишь приблизительно. Хха был доволен, что на этот раз взял все свое оружие, включая лук.
Но принимать бой оказалось ненужным. Зверь-враг ушел, так и не показавшись. Ночи проходили спокойно, с рассветом не-шаман засыпал, а лошади не уходили далеко, пока двуногий не проснется. Обычных хищников табун мог отогнать и сам: Хха как-то наблюдал удирающего некрупного оцелота, которого гнали две кобылы. Как и индейцы, лошади умели славно воевать, пусть это и не всегда обещало непременную победу.
Счет дней слегка сбился, но на пятнадцатую или шестнадцатую ночь Хха обнаружил, что больше размышляет о людях, чем о лошадях. Табун набирался сил, а вот у хайова.… Например, сказитель запросто мог слопать корешок медлянки — мальчишку, сколько не учи, он вроде пучеглазой рыбы: корни различает только по размеру и с легкостью расстраивает свои кишки. А у Три Камушка скоро дни, когда подрастающие девчонки приходят в дурное настроение и склонны ссориться по пустякам, в эту пору отвар грызы недурно помогает. Вообще питье грызы всем помогает, полезный кустарник.
Пора было возвращаться к племени. Хха не особо удивился, когда табун пошел его провожать. Мустанги подобны бродячим хайова: сделать десяток переходов, дабы увидеть нечто любопытное, и тем и другим в удовольствие. А люди — это всегда интересно. Хотя и опасно, это тоже верно.
Размышляя и беседуя об опасном и неопасном, Хха и табун повернули на запад. Не-шаману, наконец, удалось подстрелить приличную добычу — в здешних местах водились некрупные антилопы с острыми рожками, очень чуткие, но до смешного не осознающие опасность близости человека и его лука. Хха слегка объелся и долго размышлял вместе с лошадьми об обманчивости и противоречивости обликов человека и животного.
К лагерю хайова вышли на шестой день обратного пути. Лошади предусмотрительно отстали, Хха поднялся на вершину плоского холма и был сразу замечен: со склона у небольшой реки приветственно замахал копьем Джо. Не-шаман ответил, думая о том, что в людях тоже много хорошего. От воды выскочили младшие воины, принялись прыгать и скакать. С виду все были здоровы. Хотя у человека основные недуги чаще таятся в голове, издали их не узришь.
Приближаясь к лагерю, Хха гадал, чем таким необычным украшена стоянка хайова. Понятно, что травы для постелей насобирали,
Ветер потянул со стороны лагеря и Хха догадался, что такими запахами врага не особо отпугнешь — аромат был резким, но, скорее, приятным. О, столько очень мелкой и очень сушеной рыбы не-шаману видеть еще не приходилось. Речушку не иначе как Крохо-Рыбной нарекли…
— Мне нужно было искать вас по запаху! — крикнул Хха.
— Освоили сушено-копченый метод. Время было и придумалось, как оно делается, — объяснил, радостно улыбаясь, сказитель.
— И еще мы хотели идти искать одного бессовестного воина. Тоже по запаху. По запаху тухлятины, — намекнула суровая скво Трик.
— У меня было много разговоров, задержавших меня, — Хха указал назад.
Табун, взойдя на холм, с любопытством наблюдал за встречей двуногих. Приближаться мустанги, конечно, не собирались, но запоминали вид и запах сородичей не-шамана. Теперь будут думать, что большинство хайова пахнут подсушенной рыбой.
— Офигеть! В смысле, да ладно жабу дуть! У нас теперь лошади?! — восхитился Ноэ.
— Нет, то была бы вовсе непомерная жаба, — охладил Хха восторги сказочника. — Это тоже не лошади, а мустанги. Вряд ли они позволят что-то на себя взваливать, особенно некоторые неумелые задницы. С какой стати, сам подумай. Так что табун не «у нас», но с нами. И это небесполезные попутчики, хотя они и не ловят рыбёх размером аж с палец. У мустангов недурное чутье, к тому же они сразу знают, где можно пройти, а где нельзя. В ближайшее время плутать, как тогда у Шакальих Костей, не придется.
— Хорошие лошади, — признал бывший вождь, разглядывая табун. — И чутьем, и вообще. Вот та кобыла… Но да, это лишь попутчики, сразу видно, никаких мыслей их вьючить и оседлывать у нас нет. Собственно, оседлывать нам и нечем. Настоящих верховых лошадей возьмем, как и положено, трофеями, когда попадется достойный враг. Если он вообще попадется. Места здесь хорошие, мне нравятся. Но взять здесь нечего. Те же орко-питеки — удивительно бесполезное племя. Была, конечно, летучая лодка, но…
— Вот-вот, там такое «но», что лучше о дирижабле-лодочных трофеях даже не задумываться, — поспешно намекнул Ноэ. — У людей, связанных с университетами, наверняка, и кроме бомб-вонючек, найдется действенное оружие.
— Мне просто так вспомнилось, — заверил Джо. — У хайова нет привычки снимать скальпы с доброжелательных путников. Тем более путники высоко и у них бомбы. Мне вообще эта тетка понравилась — сразу видно, большого ума и хитрости женщина.
— Это не женщина, это летучая хитрость, набитая обманом так же плотно, как пеммикан кусочками жира, — проворчал не-шаман. — Возможно, у разумных дарков вообще нет женщин.
— Это почему же нет? — обиделась Трик. — Раз умная и хитрая, так уже и не женщина?
— Если то действительно были дарки, то с какой стати им утаивать свою разумность? Воины отправились в поход и взяли с собой женщину? Зачем? Их женщинам мало дел дома? Нет, это не слишком разумно, — пояснил ход своих мыслей Хха. — Полагаю, этоне женщина, а нечто иное. Мы не видим ее истинного облика. Это оборотень.
— Ну, я как-то иначе представлял себе оборотней, — признался сказитель. — Выглядит эта таинственная воздухоплавательница как стопроцентная цивилизованная тетка среднего возраста и повышенного обаяния. Но может ты и прав — уж очень у нее вторичная манера улыбаться. Кого-то здорово напоминает.