Воины Зоны
Шрифт:
— Что-нибудь еще там есть, схемы какие-нибудь? — спросил я.
Марат застучал по клавиатуре. Тем временем в двух квадратах на другом мониторе что-то мелькнуло, и Лабус, стоящий к пульту ближе остальных, сказал:
— Э-э, командир, нет больше у нас времени, сваливать надо.
В помещение проник уже знакомый звук — заработали сервомоторы. Где-то вверху сдвинулись бронеплиты, турели поехали наружу…
— Сколько спецов осталось? — я шагнул ближе к мониторам.
— Вроде неплохо потрепало. — Лабус разгладил усы. — Я только двенадцать насчитал.
— Понял. Марат, что у тебя?
— Нет, пусто, только эту схему могу высветить. Непонятный
— Ну, вы скоро? — в проеме появился Малой. — Я тут прошелся метров на двадцать — чисто и тихо.
Я приказал:
— Большой, ставишь сюрпризы, запираешь дверь. Ты замыкающий, остальные в прежнем порядке — вперед! Лабус, сменить тебя?
— Не-е, нормально пока, — протянул Костя и хлопнул себя по груди. — Ты ж знаешь, я долго могу… Малой, как там, туннель в рост или меньше? Пройду я с человеком на плечах?
— Здесь пока нормальная высота, — снайпер посторонился, пропуская Марата и Айдара. — Хорошо рыли, основательно.
Один за другим бойцы нырнули в туннель, Большой подвесил гранату к запорному рычагу ведущего на поверхность люка. Я пару раз ударил прикладом по клавиатуре, разбил мониторы, потом включил наствольный фонарь и шагнул к проему.
Дверь за мной закрылась, и Большой с лязгом провернул рычаг.
В подземелье было сухо. Хорошо, добротно оно построено, сырость нам не грозит. Фонари освещали туннель, лучи качались, тени изгибались на стенах и потолке. Судя по схеме на мониторе, мы попали в обширный, разветвленный комплекс сооружений. Может это одна из лабораторий, которую спешно законсервировали или просто бросили после второго взрыва на ЧАЭС? Меня волновал вопрос: а связана ли обозначенная на карте войсковая часть какими-то ходами с этой подземной базой? Скорее всего — нет, та «в/ч» здесь явно с советских времен, разве что ее чуть перестроили после аварии 1986 года, когда военные начали возвращаться. А этот бункер напичкан более современной техникой, пусть и охраняют его на поверхности старые ШВАКи.
Мы с Большим быстро нагнали группу. Когда наткнулись на первый перекресток, все встали, и я протиснулся вперед, к Марату. Его детектор аномалий молчал, да и пес сидел тихо. Глаза светились красными огоньками, отражая свет фонарей.
— Куда идем? — Марат поочередно осветил три коридора.
— Знать бы, что здесь вообще такое было, — сказал я. — И для чего его строили. Если по той схеме, то прямо — главный коридор, ведущий в основное помещение, а по правому и левому рукаву выйдем к оборонительным капонирам. У кого какие предложения?
— Я бы туда пошел, где наверх можно легко выбраться, — ответил Малой. — Здесь же бюреры могут быть, хотя они как раз не главная опасность.
— А какая главная, по-твоему?
— Главное то, что мы вообще непонятно куда попали. Что это такое вокруг, почему его пушками с поверхности охраняли? ШВАКов там может не одна спарка стоять, может над каждым капониром такая же дура торчит…
Я окинул взглядом остальных.
— Давайте, высказывайтесь.
— Всем отдых нужен, — произнес из темноты Большой. — Кажется, они нас не преследуют, вряд ли Давыдов сюда сунется.
— Відпочити треба, — подтвердил бледный Захар.
Лабус кивнул на него.
— Тем более, он ранен. Нужен отдых.
Малой энергично закивал. Марат, присев, чесал Айдара за ухом и молчал.
Я решил:
— Ладно, идем пока по главному коридору. Если не будет сюрпризов, сядем в одном из казематов дальше. Возражения?
Никто не спорил. Кивнув, Марат выпрямился
Не успели, выстроившись в походный порядок, сделать нескольких шагов, как писк ПДА разорвал подземную тишину. Звук отразился от стен, эхо ушло в темноту коридора. Контролер тебя побери! Опять трезвонит, уродская машинка… Из-за всего произошедшего, смерти товарищей, погони, стрельбы, я совсем упустил этот странный и непонятный момент, а надо бы всерьез над ним подумать.
— «Направо двести, вверх», — прочел сообщение Малой.
Мы остановились. На своем экране я видел то же самое. Да что же это такое?! Ведь мы под землей, глубина — метров пять, не меньше. Почва и метровый слой армированного фортификационного бетона над нашими головами экранирует любой сигнал извне!
— Что будем делать? — Марат переминался с ноги на ногу.
— Зовсім незрозуміло, — Захар почесал затылок. — От кого ж воно йде?
Голос у него слегка дрожал — ослабел после ранения, надо чтобы Лабус посмотрел раненого.
— На поляне кто-то нас предупредил, но слишком поздно, — подал голос Малой. — Получается что? Наблюдают за нами. Но как?
— Со спутника, — предположил Большой.
— Что, прям под землей? — Малой повернулся к нему и покрутил пальцем у виска. — Ты че?
Большой пожал плечами и проворчал:
— Сам тогда объясни.
Малой только сморщился в ответ и передернул плечами.
— Не знаю я. Вон, Марат у нас спец по электронике, пусть он скажет.
— Нет, — сказал Марат. — Я не понимаю, как такое может быть. Любой бетон электромагнитное излучение экранирует, лучше или хуже. А фортификационный, как этот… — он постучал по стене кулаком в перчатке. — Здесь глухо, как в танке. И на ПДА сигналы не должны проходить, и никто за нами наблюдать не может.
— Хорошо, а что если… — начал я, и тут Марат, дернув головой, уставился на детектор.
— Впереди по коридору движение!
Айдар, поджав хвост, протиснулся между нами и рванул назад, дернув руку с поводком.
— В правый коридор! — скомандовал я. — Быстро!
— Да стой ты, зараза!!! — Марат натягивал поводок пса.
Если тот дал такого деру, значит, что-то сильно его напугало. Обычных аномалий или знакомых мутантов вроде псевдоплотей с кабанами Айдар не боится.
Он взвыл, рванулся сильнее. Марат помимо воли сделал шаг вслед, Малой споткнулся о натянутый поводок и растянулся на полу под стеной.
— Отпусти его, а то все тут ляжем! — зло выкрикнул Малой, поднимаясь на четвереньки.
Впрочем, Марат уже и сам сообразил разжать пальцы. Большой нырнул в правый рукав, за ним метнулся Айдар, потом туда бросились Захар и Лабус. Я пока стоял на месте, подняв оружие, целился в темноту.
Малой выпрямился в полный рост, и тут накатило. Не только я, все почувствовали — из глубины туннеля пришел ужас.
Страх бывает разный. Когда выпрыгиваешь из самолета с парашютом, всегда есть страх, то есть обычная боязнь высоты, у кого сильнее, у кого слабее. Когда находишься под огнем и знаешь, что каждое мгновение в тебя может попасть пуля — испытываешь страх боли, а еще — смерти, трепет перед ней сидит где-то в подкорке. Но все это привычные страхи. Сейчас нахлынувшая на меня волна мгновенно проникла куда-то в дальние, глухие глубины сознания и вынесла на поверхность грозный образ, темный и непонятный. Будто-то кто-то большой, косматый, дымный встал надо мной… Хозяин! Это же Хозяин, господин… Захотелось бросить оружие, встать на колени и склониться, подставить голову под карающий удар.