Вокруг и около
Шрифт:
Почему так, объяснить не могу. Попробуйте сделать то же и вы – в большинстве случаев обеспечено снайперское… непопадание. Дело, видимо, в том, что порядочность хороша не от случая к случаю, не в порядке разовой акции, а чтоб была сама по себе, постоянно и на всю жизнь. В большом и малом, хотя границы здесь размыты. Вот маршал Ахромеев, например, перед тем как повеситься, пришел к буфетчице и рассчитался за все, что задолжал. Большое это или малое, если смотреть с позиции человеческой порядочности?
…Как интеллигент времен дружного поклонения всему сугубо армянскому и долбания всего того, что армянским не признавалось, являясь представителем
…Мне жаль, что, проходя утром мимо дома, где жил мой друг, я уже не услышу стрекота пишущей машинки. Летом он выносил ее на балкон (чтоб не мешать внукам спать), зимой перебирался на кухню, но отчетливо высвечивался в окне.
– О чем пишешь? – спросил я его в один из дней великого армянского оледенения, беспросвета и недоеда.
– О Мецаренце.
– Зачем? – поинтересовался я, обводя руками муторное пространство вокруг.
Он не удивился, не обиделся.
– Потому, – объяснил, – что наши великие забываются: Мецаренц, Фрик, Варужан, Овнатанян… А не должны. Вот выйдет книжка, попадет на глаза – какой ни есть повод вспомнить. Я ведь денег за это не прошу.
Книжка вышла – деньги на издание дал Католикос. О гонораре не было и речи.
…Ереван меняется не только внешне, но и по сути. Суть – в истинных, потомственных ереванцах. Перемены же еще и в том, что эти люди уходят: неслышно, тихо, как падающие с платана листья. Обидно в каждом отдельном случае, но неизбежно в целом.
После Альберта Шаруряна остались дети, внуки, и я бы не позволил себе назвать их здесь, если бы писал некролог, а не просто заметки по поводу того, что еще одним порядочным человеком в Ереване стало меньше. Согласитесь, грустно…
Свои и чужие
Общего у моих собеседников больше, чем различий: оба доктора юридических наук, профессора, и тот и другой сорок с лишним лет в правоохранительных органах, подружились тоже не вчера, генералы. А различие вот в чем: Владимир Петрович Илларионов – русский, а Оскиан Аршакович Галустьян – армянин. Живут они оба в любимом городе Москве, который едва ли может спать спокойно – обострению межнациональных отношений не видно ни конца ни края. Наш разговор об этом.
Сергей Баблумян. Как давно и почему враждуем, товарищи генералы?
Владимир Илларионов. Насчет «давно». По Ветхозаветному преданию, все мы, живущие на земле, дальние или близкие родственники, братья не только по разуму, но и по крови. Единство происхождения человечества не отрицает и современная наука. Но она же отсылает нас и к истокам межнациональной вражды. Первым, кто подвел научную базу под эту проблему, был великий французский ученый Паскаль. В своих «Мыслях» под номером 83 он приводит такой диалог: «Почему ты меня убиваешь?» – «Как почему? Ты с другой стороны реки. Если бы ты был с моего берега – это убийство, а с другого – геройство».
Возможно, за межнациональной враждой, делением людей на «своих» и «чужих», со «своего» или «чужого» берега, стоит пока еще непознанное, зародившееся в доисторические времена реликтовое проявление боязни иноплеменных. Так собственный белок отторгает белок
С. Б. Что скажете, Оскиан Аршакович?
Оскиан Галустъян. Скажу о главном. Если по-прежнему ограничиваться стенаниями и не делать ничего решительного, не сегодня, так завтра эта зараза заденет каждого, независимо от его национальности, вероисповедания, социального положения и т. д. Два слова о причинах. Они носят экономический, политический, психологический, криминологический и иной характер; плюс масса ошибок и просчетов организационно-управленческого свойства; плюс низкий уровень культуры, надменность в поведении некоторых наших соотечественников – что в результате вызывает негативную реакцию и формирует мнение нации в целом. Недавно был с семьей на Поклонной горе. Проходим мимо кафе, которым верховодят земляки. На всю округу гремит низкопробная музыка, якобы национальная…
С. Б. Можно подумать, в русских ресторанах один Петр Ильич Чайковский звучит…
О. Г. Нет, конечно. Но ведь не только в музыке дело. Согласен, с хрустом оттягиваются в ресторанах, нарушают правила уличного движения или навязывают окружающим свой взгляд на вещи не только армяне. Ну и что? Каждый отвечает за себя и нацию, которую представляет. Никто не требует отказываться от своей культуры, музыки, языка, истории и т. д. Все это необходимо сохранять, но без навязывания и бесцеремонного внедрения в сформировавшуюся российскую культуру Весьма поучительна на этот счет древняя поговорка: «В Риме делай так, как делают римляне».
С другой стороны, надо принимать самое активное участие во всех сферах жизнедеятельности российского общества, приносить ему максимум пользы, быть востребованным и уважаемым. Важнейшее условие формирования общего позитивного мнения об армянах видится именно в этом.
С. Б. Кто спорит? Встраиваться, врастать даже в российскую действительность, конечно же, надо. «Даже» – потому что для большинства наших соотечественников из бывшего СССР – Россия никакая не чужая страна. Но существует и другая проблема – дефицит встречного движения, в первую очередь со стороны властей страны проживания. О чем речь? Ну, например. Один известный российский банкир как-то рассказывал про Лос-Анджелес. «Красивый город, океан и куча бездомных на побережье – «хомлесы» (бездомные. – С. Б. ). Как-то так случилось, что мне пришлось встретиться с одним из высокопоставленных городских чиновников – вице-мэром. Я ему сказал: послушайте, у вас такой красивый город, вы сильная нация, сильный муниципалитет, выгоните этих «хомлесов». Он говорит: вы знаете, никакой проблемы нет. Никакой. Более того, мы их подкармливаем. Развозим горячие обеды, завтраки. Но как только мы выгоним «хомлесов», даже пусть этого хочет большинство населения благополучного Лос-Анджелеса, завтра у кого-нибудь возникнет желание выгнать негров, послезавтра евреев, потом еще кого-нибудь… И мы потеряем главное наше завоевание – демократию. Демократия – это не только мнение большинства. Демократия – это защита меньшинств. Как насчет этого?