Вокруг Кремля и Китай-Города
Шрифт:
Сын вдовы ушёл от преследований на Афонскую гору, где принял постриг в Иверском монастыре. История о спасении чудотворной иконы, рассказанная им афонским монахам, стала для них священным преданием.
Прошло ещё почти два века, и однажды ночью иноки увидели в море огненный столб, а старцу Гавриилу явилась во сне Божия Матерь, велевшая ему идти по воде и взять икону в монастырь. Три дня и три ночи молилась монастырская братия перед чудесно явленной иконой, а потом поместила её в соборе – но утром икону обнаружили на стене, над монастырскими воротами. Несколько раз икону переносили обратно в церковь, и она каждый раз возвращалась на ворота. Иноки были в растерянности, но старец Гавриил снова узнал во сне волю Богородицы: «Я не желаю быть охраняема
Тогда монахи построили надвратный храм во имя Божией Матери и поместили в него чудотворный образ, который стал называться Иверской иконой Божией Матери Портатиссы. Это слово по-гречески означает «Вратарница». Икона оберегала монастырь от врагов, исцеляла больных и творила другие чудеса.
Иверские (Воскресенские) ворота. Открытка 1900-х годов из коллекции Алексея Рябова
В царствование Алексея Михайловича список с чудотворной иконы был преподнесён государю московскому в благодарность за его пожертвования Иверскому монастырю. Икона прибыла в Москву 19 мая 1669 года, и её поместили на Неглиненской башне.
И с той поры, как образ обрёл своё место здесь, любой житель Москвы, отправляясь в дальний (или не очень) путь, перед поездкой непременно молился Иверской Божией Матери, а потому – куда бы ни лежала его дорога, начиналась она именно отсюда.
В 1929 году часовню закрыли и в ночь с 28 на 29 июля 1929 года снесли. Опустевшее место заняла фигура рабочего с кувалдой в руках. Молотобоец простоял здесь недолго – его ликвидировали в 1931 году вместе с Воскресенскими воротами, которые мешали проходу на Красную площадь колонн военной техники, марширующих войск и демонстрантов.
Император Николай II с императрицей и цесаревичем Алексеем у Иверской часовни, 1912
Часовню восстановили в 1994–1995 годах, так как демонстрации в честь годовщин революции стали неуместны, а военные парады отменили ещё при Горбачёве. Но при Путине – ещё в первое пришествие – властям снова захотелось похвалиться мускулами, и парады возобновились, только теперь техника попадает на площадь, обходя Исторический музей с другой стороны.
7. Исторический музей
Тёплая компания двойников исторических личностей на фоне этих стен смотрится очень гармонично, и вовсе не потому, что успела примелькаться – здесь историей сама земля пропитана. Неспроста ведь художник Васнецов назвал Земский приказ, разрушенный при расчистке места для строительства Исторического музея, «жертвой просвещенного вандализма».
Двойники. Фото 2010 года
Земский приказ. Фото А. П. Попова, 1874. Из книги «Древности. Труды комиссии по сохранению древних памятников». Том 3. М., 1909
В здании приказа при Петре I была открыта «австерия» – кабак иноземного образца, где подавали не только выпивку с закуской, но и газету; и дабы приохотить своих подданных к чтению, «херр Питер» повелел первую чарку наливать за счёт казны, а тех, кто свежий номер газеты прочитывал вслух, и вовсе кормили бесплатно.
На орошённой пивом почве зерно просвещения не засохло, а дало всходы, и в 1755 году в
Тюрьма, кстати, находилась тоже неподалёку, в здании присутственных мест. Там сидел Пугачёв в ожидании казни и Радищева содержали под арестом перед отправкой в Илимский острог. Прочим арестантам такие крайности не угрожали – тюрьма была временной. Попадали в неё несостоятельные должники, для которых выход на свободу открывался сразу же после уплаты задолженности. Представители торгового сословия, исповедуя принцип «от сумы да от тюрьмы не зарекайся», частенько отправляли сидельцам передачи – кто одежду, кто съестные припасы. Правда, и калачи бывали чёрствыми, и одёжка поношенной – но ведь дарёному коню в зубы не глядят.
Что же до Исторического музея, то он возник не то чтобы случайно, но в результате определённого стечения обстоятельств. Впрочем, в истории часто бывает, что события, на первый взгляд не взаимосвязанные, приводят к последствиям непредвиденным, но вполне закономерным.
Политехническая выставка, организованная в 1872 году по случаю 200-летия со дня рождения Петра I, имела главной своей целью демонстрацию достижений России, путь к которым открыли петровские реформы. В Манеже и на Ивановской площади Кремля, в Александровском саду и на Кремлёвской набережной под открытым небом и в 88 павильонах были выставлены модели инженерных сооружений и научные приборы, паровозы и речные пароходы, фабричные станки и прочие машины. По замыслу устроителей, экспонаты выставки должны были стать основой будущего Музея прикладных знаний (и он действительно был создан, унаследовав от выставки её название – Политехнический).
Но 200-летний отрезок истории России техническими достижениями не исчерпывался, поэтому экспонатами выставки стали и археологические находки, и реликвии событий ещё недавних – в частности, обороны Севастополя: оружие защитников города, шинель убитого адмирала Корнилова, портреты героев и полотна художников-баталистов.
Севастопольский отдел выставки находился в ведении военных. Генерал-адъютант Александр Алексеевич Зеленой и «состоящий по гвардейской артиллерии» полковник Николай Ильич Чепелевский старательно исполняли поставленную им задачу и никаких амбиций, выходящих за рамки службы, не имели – но не могли не задуматься о судьбе вверенных им экспонатов. Большинство памятных вещей, присланных и переданных ветеранами Крымской кампании, было достойно внимания и по окончании выставки. Однако музея, украшением которого эти реликвии могли бы стать, в России не существовало.
С ходатайством об учреждении в Москве такого музея организаторы выставки обратились к наследнику престола и, видимо, сумели найти правильные слова, потому что будущий император Александр III, никогда не имевший склонности к рассуждениям о высоких материях, проникся идеей создания музея, в который мог бы явиться «историк за справкой, романист, декоратор театра, артист за нужными ему красками, куда могли бы привести детей, чтобы навеки запечатлеть в их памяти историческое событие и историческую обстановку, куда мог бы придти и необразованный человек и вынести желание узнать, что было когда-то и что есть теперь, чтобы узнать, что не со вчерашнего дня началась разумная жизнь в нашей стране».