Вокруг мира на 80 поездах. 72 000 километров новых открытий
Шрифт:
Французские поезда TGV – Trains `a Grande Vitesse [1] – совершили революцию в железнодорожных поездках по Европе, изменив привычные реалии и для регулярно путешествующих пассажиров, и для бездельников вроде нас, чье единственное желание – поглазеть на виды из окна – теперь было почти неисполнимым, ведь высокая скорость движения почти не позволяла что-то разглядеть. На медленных поездах из Лиможа в Клермон-Феран и из Клермон-Ферана в Безье пассажиров было довольно мало, большинство из них жаловались на жару, засыпали, разморенные ею, и покидали вагоны уже через пару часов, оставляя нас практически в одиночестве.
1
Trains `a Grande Vitesse – «скоростные поезда» (фр.).
– Только подумай, сколько они упускают, – сказал Джем, когда мы проезжали
– Прямо сейчас у меня должно было быть еженедельное совещание, – произнес он и откинулся обратно на сиденье, закрыв глаза и чуть улыбнувшись.
Из Безье, с пересадкой в Тулузе, мы добрались до Лурда как раз к вечернему крестному ходу. Пройдя вниз по холму, мы влились в море паломников, направлявшихся в грот Масабьель. Я ожидала попасть в тихий городок, в котором из жителей – только несколько монашек, а оказалась в шумной толпе, напоминающей те, что обычно с гвалтом покидают футбольные матчи. Битком набитый пиццериями, кебабными и барами с неоновой подсветкой, Лурд можно назвать городом-курортом, чтящим христианские традиции. Сувенирные магазины с названиями вроде «Господня благодать» и «Секрет Марии» выстроились вдоль тротуаров, стараясь перещеголять друг друга разнообразием товаров: кружки, вееры, зажигалки в виде Иисуса Христа и другие безделушки. Джем бродил по ним в полном недоумении и тут указал мне на возвышающуюся над нами светящуюся статую Девы Марии.
– Представь, каково это – наткнуться на нее в кромешной темноте среди ночи.
– Не желаешь ли, чтобы твой автомобиль благоухал как Папа Римский? – в ответ поинтересовалась я, наткнувшись на целую коллекцию автомобильных освежителей воздуха, которые, судя по надписям, предлагали ароматы разных святых.
– И как пахнет Жанна Д’Арк? Углем?
Каждый из этих религиозных супермаркетов был до отказа забит почтовыми открытками, четками, снежными шарами, картинами, ладаном и бутылочками со святой водой – при этом цены все увеличивались по мере приближения к гроту.
В толпе крестного хода были дети в инвалидных колясках, которых везли родители. Это зрелище ввело меня в легкое уныние. Когда-то я считала себя индуисткой, но для того, чтобы считать себя верующей, мне не приходилось прикладывать много усилий – просто есть бурфи [2] и бирияни [3] на религиозных фестивалях. Мне нравилось жить с мыслью, что существует нечто внеземное, контролирующее все сущее на земле. Иногда я произносила молитвы: перед сном, в часовне или на одной из скамеек в заднем ряду приходской церкви Дауншир Хилл святого Джона в Хэмпстеде в будний день. И все же после моего путешествия по Индии в компании неистового атеиста я начала сомневаться в существовании высшей силы и необходимости присутствия религии в моей жизни как таковой. Я обращала внимание на то, как представители духовенства эксплуатируют бедных и уязвимых, священники забирают у людей последнее, а слепая вера доводит до полного разочарования. К концу путешествия я пришла к выводу, что существование бога противоречит всякой логике и не имеет разумного обоснования и что я больше не испытываю необходимости в религии. Впервые в жизни я почувствовала себя свободной, а уровень осознанности повысился в разы – больше я не молилась и не верила в бога. И теперь, наблюдая за больными среди паломников, несущими дорогие свечи и канистры для того, чтобы наполнить их святой водой, я поняла, что не зря сделала свой выбор. Даже осознание того, что сам процесс оказывает благостный эффект на людей, не шло ни в какое сравнение с тем фактом, что кто-то на этом так или иначе наживается – и это я принять никак не могла. Тем не менее буквально в последнюю минуту я купила маленькую бутылочку с золотой крышкой в виде цветка, чтобы набрать воды и сохранить ее в качестве сувенира.
2
Бурфи – десерт из уваренного сгущенного молока в индийской кухне.
3
Бирияни – традиционное блюдо индийской кухни на основе риса с добавлением овощей, мяса или рыбы и различных специй.
Прибыв к воротам санктуария, мы с Джемом отошли в сторону, уступив дорогу людям на каталках, которых везли из хосписа неподалеку, закутанных в пледы, чтобы они не замерзли в прохладный вечер. Небо потемнело, и только над Базиликой Пресвятой Девы Марии, возвышавшейся над тысячами паломников, читающих молитвы, со свечами в руках,
– Я бы хотел поставить свечку за своего отца, – сказал он. Мы выбрали длинную и тонкую золотую свечу и поставили ее вместе, наблюдая за тем, как ее пламя колышется на ветру, а затем отправились наружу, где оказались на оживленной улице, куда переместились все участники крестного хода, и продолжили свой путь. Несмотря на обуревавшие меня противоречивые чувства, я поразилась спокойствию, которое снизошло на нас после того, как мы покинули Грот.
Как-то раз, в воскресенье, 15-летний Джем натирал до блеска отцовскую обувь для церкви – это был еженедельный ритуал, – как вдруг заметил, что того резко бросило в пот. Это был холодный январский день, поэтому Джем сразу понял, что происходит что-то не то. Уже через несколько минут его отец повалился набок, на подлокотник дивана, прижимая руки к груди, и вскоре в изнеможении сполз на пол. Это был инфаркт. Джем беспомощно наблюдал за тем, как на его глазах умирает отец, которому было всего 44 года. Потеря родителя в столь раннем возрасте, когда только начинает происходить становление человека, коренным образом изменило его отношение к жизни. Предположения, что смерть отца – это божья воля, его оскорбляли, и он отвергал любые попытки привязать религиозную аргументацию к этому ужасному событию. Вместо этого он пообещал себе, что будет проживать каждый день своей жизни на полную катушку, не позволяя деньгам и карьере мешать времяпровождению с близкими и друзьями.
Следующие две недели прошли словно в тумане, мы сменяли один высокоскоростной поезд на другой. Покинув Лурд, мы направились в Тулузу, а оттуда в Барселону, затем рванули в Мадрид, заехали в Валенсию, после чего по побережью вернулись в Барселону. Пересекли юг Франции и Монако и, чтобы отдохнуть, приехали в Италию. Проездной позволял нам посетить 28 стран – практически по одной стране на каждый день, что мы находились в Европе, – но посвятить большее количество времени какой-то одной из стран было непозволительной роскошью. Мы сузили список до старых добрых проверенных мест и предпочли заезжать в те города, которые в первую очередь могли предложить отличную кухню и неплохое вино, а еще лучше – прекрасные пляжи. А вот сами поезда стали разочарованием. Никто не разговаривал друг с другом, все просто спали, и одна поездка ничем не отличалась от другой. Заметно пунктуальные и удобные европейские поезда служат только одной цели – довезти пассажиров из пункта А в пункт Б и не предлагают ничего интересного и примечательного в дороге. Таким образом, вместо длинных романтических переездов мы получили короткие и довольно скучные доставки себя и багажа из города в город. Пока что приключения, на которые мы рассчитывали, так и не начинались.
Сидя в кафе в Милане, я изучала список поездов, на которых нам довелось проехаться. Стоило мне наклониться к блокноту, чтобы что-то написать, меня тут же отвлекал шум проносившихся мимо мопедов, смех проходящих по брусчатке девушек с ногами буквально от ушей, в босоножках и сарафанах, и создавалось ощущение, что мы попали в рекламный ролик «Диор».
– Это я должен на них заглядываться, а не ты, – сказал Джем, прижимая кружку пива к щеке.
– Ничего не могу с собой поделать: итальянские кафе созданы для того, чтобы заглядываться. Все пьют, а ты сидишь за столиком снаружи, спиной к ресторану, и не остается ничего другого, кроме как смотреть на симпатичных девушек в красивых платьях. И все же не думай, что очки-хамелеоны кого-то обманывают и могут скрыть твой к ним интерес. Я вижу, как ты на них смотришь.
Джем выглядел расстроенным:
– Не шути над моими очками.
– Ты знаешь, мы уже прокатились на 15 поездах.
– По ощущениям, их было гораздо больше, – сказал Джем, предлагая мне кусочек дыни, обернутый в сладкую пармскую ветчину.
– Я подозреваю, что мы потратили большую часть семимесячного бюджета на бронирования и комиссии, – сказала я, наблюдая за тем, как владелец ресторана целует двух завсегдатаев в щеки. Итальянское агентство в Риме отказалось менять нам билеты, забронированные двумя днями ранее в испанском агентстве в Валенсии. При этом и те и другие утверждали, что ответственна за отмену ненужных нам билетов вторая сторона, а возмещение можно получить только по почте и при уплате комиссии. Мне велели встать в одну очередь, затем в другую – где можно было получить возмещение за купленные заранее билеты, и тут я сдалась – на что, очевидно, и рассчитывали оба агентства. Я поняла, что пришло время уезжать из Европы, пока мы еще не потеряли желание жить.