Вокруг пальца
Шрифт:
Никто, кроме меня.
У нас с Майком в прошлом году был междусобойчик по поводу небольших фатальных трений, возникших у меня с его подручником. Зеб был тоже замешан, что пришлось всем участникам против шерсти. В результате я был вынужден попросить одного из своих ирландских сослуживцев изобразить вооруженного до зубов гнома в саду его мамаши в Балливалу, только чтобы гарантировать, что мы с Зебом продолжим вдыхать воздух округа Эссекс.
Источая угрозы матери этого типа, я чувствовал, как частичка моей души увядает. Ниже этого я не ползал, но никакого другого способа выпутаться
«Я бы нипочем не исполнил эту угрозу, – твердил я себе что ни день. – Я не настолько плох».
Может, я сумею выкарабкаться и стать таким же, как был. Может, с Софией, лежащей обок меня в кровати с волосами, подсвеченными нимбом утреннего солнца…
Послушайте меня. Вещаю, прям как Селин Дион на корабле.
Как бы то ни было…
Ирландец Майк Мэдден обещал не выпускать кишки Зебулону и мне лишь до той поры, пока жива его мамочка, а вернее, обещал прикончить нас, как только его мамаша отправится на тот свет. Подоплека, как таковая, не важна. По сути, теперь, когда его мамаша почила, этот тип Майк привяжет нас с Зебом к бочке со спущенными штанами и полупинтой «Кей-Уай Джелли», трясущейся у него на ладони.
Метафорической смазкой.
Надеюсь.
По поводу этого последнего оборота мнение у меня неоднозначное. Я ощущаю знакомое утомление мозгов, возникающее, когда меня опять швыряет в бурлящий котел боя, но еще я самую крохотку чувствую облегчение, что миссис Мэдден померла и мне не придется ничего предпринимать по этому поводу. Во всяком случае, я надеюсь, что мне не придется ничего предпринимать по этому поводу. Уж лучше позвоню своему гному, когда перепадет минутка, потому что мой бывший сослуживец, приглядывавший за миссис Мэдден, славится своими упредительными ударами. Может, капралу Томми Флетчеру просто осточертело приглядывать за ней.
Я слышу голос Зеба в ухе:
– Йо, парень на букву «Д»? Ты сомлел на тротуаре?
Йо? Зеб обожает свою приемную культуру. На прошлой неделе он назвал меня «сьюка», и мне пришлось крепенько врезать ему костяшками в лоб.
– Ага. Я здесь. Просто скверные новости малость вышибли меня с рельс.
– Ай, Иисусе. Мы ж еще не кормим червей.
– Так что же случилось с матерью? Естественные причины, а?
Христе-боже, пусть это будут естественные причины!
– Отчасти естественные, – говорит Зеб с баламутящей неопределенностью.
Надобно признаться, я долго считал, что «баламутить» означает нечто другое.
– В каком это смысле отчасти?
– Ну, снег и молния.
– Продолжай. Расскажи, я же знаю, что ты прям помираешь от желания.
– Жаль, у тебя нет «FaceTime». Без видео это трудно оценить по полной.
Зеб уже всерьез задел меня за живое. Мне не следовало недооценивать его актерское мастерство.
– Зеб, очерти же!
– Очертить? Ты что,
Я ору в динамики телефона:
– Что стряслось с гребаной матерью?!
Я проиграл, а значит, Зеб выиграл.
– Угомонись уж, ирландец. Какого дьявола?
Зеб без ума от игр. Его любимая – дергать за мои ниточки, но у меня и своя игра есть. Армейский психиатр малость просветил меня насчет манипуляций, что вообще-то в плане занятий не стояло, но он подумал, что это может пригодиться, увидев, что я перебираюсь в Нью-Йорк.
– Лады. Я спокоен. Но сейчас мне надо рвать когти – встреча в казино. Перезвони мне с доскональным отчетом попозже.
Я слышу копошение: Зеб заерзал на своем сиденье.
– Да брось, Дэнни, дружок. Есть у тебя время. Может, это последняя байка, которую тебе доведется услышать.
– Знаешь, что я тебе скажу: наговори на автоответчик, а я прослушаю потом.
Я переборщил.
– Пошел на хер, Дэнни. Треклятая встреча, хрен по всей роже… Ты меня почти достал, но я сжалюсь над тобой. Почтенная леди Мэдден отправилась покататься на лыжах, можешь в это, на хрен, поверить?
Я заключаю, что вопрос риторический, но Зеб ждет ответа.
– Нет, я не могу в это поверить, – без спешки отвечаю я.
– Что ж, поверь в это, ирландец. Эта старушка пристегнула лыжи и пустилась через вельд.
– Вельд. Поле. Это не иврит, а?
– Раз ты знаешь, что нет, так к чему перебивать? Ты вроде как меня ненавидишь.
Если и есть нечто более изнурительное, чем беседа с доктором Зебулоном Кронски, то я выстрелю себе в лоб, прежде чем испробовать это.
– Ну, это не горные лыжи, этого я не говорю, даме было восемьдесят пять лет, господи помилуй, но она вместе с собачкой отправляется через поле повидаться со старшей сестрой. – Зеб радостно хихикает. – Старшей сестрой. Вы, ирландцы, сделаны из вулканического материала или какого другого дерьма.
– Продолжай.
– Назревает буран. На холмах лежат большие угрюмые тучи, так что мамаша Мэдден решает срезать. Как выясняется, роковое решение.
Мне приходится сесть во время этого представления. Выбора нет.
«Роковое» и «угрюмые», охренеть…
– Она карабкается через перелаз, из-за чего мне пришлось потратить какое-то время на выяснение, что за черт этот перелаз, позволь тебе сказать. Так что старушка форрест-гампирует через ров, вскинув свою лыжную палку вверх, когда самый натуральный удар молнии попадает в ее палку, отправляя мамашу Мэдден прямиком в мир иной. Удар молнии, итить ее мать.
Удар молнии, итить ее мать. Вот вам и ссылка на погоду, да простит нас Элмор.
– Ты что, шутишь надо мной? – спрашиваю я совсем не риторически. Я и правда хочу знать, не прикалывается ли Зеб надо мной. Он проделывает подобное дерьмо все время, не зная никаких рамок. В прошлом году прямо посреди моей собственной процедуры по трансплантации волос он заявил, что у меня рак черепа. И талдычил это добрых три часа.
– Я не шучу над тобою, Дэн. У нее глаза сварились вкрутую прямо в глазницах. Один шанс на миллион.