Вокруг света за 280$. Интернет-бестселлер теперь на книжных полках
Шрифт:
– Если вы собираетесь использовать видеозапись в суде, то пришлите ее копию в полицию.
– Да вы что? Это же туристы! – удивилась Мэри и, уже обращаясь к нам, добавила: – А я-то никак не могла понять, почему он все формальности старается соблюсти. Оказывается, он боялся, что мы на него в суд подадим!
По мере нашего удаления от Аделаиды автостоп становился все хуже и хуже. Большую часть дней мы ходили пешком, лишь изредка подъезжая на попутных машинах. Пустыня Налларбор (от искаженного латинского выражения «без деревьев») – одна из самых малонаселенных местностей на Земле. На протяжении сотен километров ландшафт практически не меняется: бескрайняя равнина, заросшая низкорослым кустарником.
1 апреля мы голосовали с раннего утра, но только в обед
– В сторону Перта подбросите?
– Садитесь. А вы знаете, что автостоп в Австралии запрещен? Занятие это очень опасное, – сказано это было таким тоном, что я внутренне напрягся: «Видимо, не стоило к ним садиться». И тут же поспешил рассказать о нашем путешествии, особо упирая на его полную безденежность.
Разговор и дальше не клеился. Возникло напряженное молчание. Первым не выдержал водитель:
– Знаете что. Мы едем до Перта, но вас довезем только до границы Западной Австралии.
На том и порешили. Но, когда мы заправлялись в Ялате, они еще раз извинились и выгрузили наши рюкзаки.
– Вы уж извините, но дальше мы вас не повезем.
До обещанной нам границы Западной Австралии оставалось еще триста километров, но я испытал огромное облегчение. Лучше уж никуда не ехать, чем в такой компании.
На обочине у таблички «Осторожно! Верблюды, страусы эму и вомбаты на протяжении ближайших 92 километров» долго загорать не пришлось. Вскоре мы уже ехали с молодым итальянцем на грузовике.
– Я работаю в цирке шапито. У нас двадцать пять грузовиков, но мой – самый старый и медленный. У меня в кузове 700 литров бензина – общий запас, поэтому все остальные меня обогнали. Шоферю я только во время переездов, а в цирке работаю воздушным гимнастом. Предыдущие три года провел в Италии, до этого – два года странствовал по Новой Зеландии вместе с Московским цирком. Вообще работу мне найти нетрудно в любой стране мира. Я бы остался в Италии, а в Австралию приехал только по просьбе отца – сейчас он едет в другом грузовике. Наш цирк курсирует по кругу через всю страну. Мы уже выступали в Сиднее, Мельбурне и Аделаиде, недели через две будем в Перте.
На заправке грузовик догнал остальных циркачей, и они остались там загорать, а мы пошли в сторону выезда. Там уже стоял наш коллега. Но мы не успели до него дойти. Прямо на наших глазах он уехал на автобусе. И нам там не пришлось долго стоять. Это, наверное, самое стопное место во всей австралийской пустыне.
НЛО-опасная зона
Граница штатов Южная Австралия и Западная Австралия отмечена огромными красными буквами «WA», щитом с изображением зеленых человечков и надписью «Осторожно! Впереди НЛО-опасная зона» и указателем расстояний до крупных городов страны и мира (до Москвы – 15 209 километров). Там же проходит и граница очередного часового пояса. Причем время нужно переводить на 45 минут назад – для тех, кто, как мы, едет на запад.
Весь день мы мчались по пустыне, где только дикие собаки динго и автозаправочные станции могут привлечь внимание. Переночевали на пустой автостоянке недалеко от Мадуры. И на следующий день пейзаж практически не менялся, разве что часто стали встречаться страусы.
Страусы эму живут в Австралии. Летать они не могут, но бегают быстро – до 50 километров в час. Раньше на них охотились, а сейчас эму охраняется законом и служит одним из национальных символов и вместе с кенгуру изображается на гербе страны. Еще одна чисто австралийская достопримечательность – самый длинный в мире абсолютно прямой участок шоссе – на протяжении 192 километров дорога не отклоняется от прямой линии больше чем на пять метров.
Говорят, именно в пустыне Налларбор чаще, чем где-либо в Австралии, встречаются неопознанные летающие объекты! И не только неопознанные! Поселение Балладония попало на страницы мировой прессы в 1979 г., когда неподалеку от него упала американская космическая
О том, что мы наконец-то пересекли безлюдную пустыню и въехали в населенные районы, сообщил плакат на очередной автозаправочной станции. А первый городок Западной Австралии запомнился необычным памятником. Одна из австралийских легенд запечатлена в бронзе. Это история про бездомного бродягу, который лег спать у дороги. И пока он спал, его лошадь от скуки выковыряла из земли огромный самородок золота.
Москвичи в Перте
В Перте мы отправились в район Бейсуотер искать церковь. В прицерковном здании на кухне две женщины пекли просфоры. Так мы познакомились с Пелагеей и женой местного приходского священника матушкой Валентиной.
Когда женщины уже заканчивали свою работу, приехал отец Сергий Окунев. Он всего лишь восемь лет назад прибыл в Австралию из Москвы, где работал священником в церкви возле метро «Сокол».
– В Перте, в отличие от других городов Австралии, среди русских эмигрантов и прихожан очень мало «харбинцев» и сравнительно много новых – «советских». Естественно, им хочется, чтобы и батюшка говорил по-русски без акцента. А где такого найти? Только в России. Так появилась идея пригласить оттуда священника. Я приехал по приглашению митрополита Павла. К сожалению, сразу же после нашего приезда в Австралию он заболел и вскоре скончался. Мы оказались в подвешенном положении, три года прожили в женском монастыре в Кентлине, потом я служил в Ньюкасле. И только через пять лет после приезда в Австралию мы все же попали в этот приход.
С трех сторон город окружают тысячи километров пустыни, на западе – такой же пустынный океан. Один миллион триста тысяч жителей Перта находятся так далеко от остальных крупных городов Австралии, что невольно чувствуют себя островитянами. В Сидней, до которого дальше, чем до Сингапура, они летают как на Большую землю.
Бывшая московская учительница Татьяна Риско живет возле железной дороги у платформы Бурсвуд в похожем на склад здании, часть которого занимает обширная художественная коллекция. Она приехала в Перт шесть лет назад, привезла группу детей из Чернобыля. Вместе с группой в Австралию приехали три художника. Им обещали устроить выставку, но что-то там не сложилось. Решили они устроить выставку сами, на свой страх и риск. Но с чего начать? Знакомых в Перте не было. Кто-то надоумил обратиться в русскую православную церковь. А там одна из прихожанок направила к русскому эмигранту, владельцу картинной галереи. Он помог организовать выставку.
– Тогда-то я и познакомилась с Александром, своим будущим мужем. Он был старше меня на двадцать четыре года, но поклонниц, готовых выйти за него замуж, у него хватало. Жили мы душа в душу. Человек он был интересный и разносторонне одаренный. Мне с ним никогда не было скучно. Бывало, мы часами сидели на кухне и разговаривали. Он много рассказывал мне о своей жизни. Только свою настоящую фамилию так и не раскрыл. Говорил, что дал слово своему отцу не разглашать ее никогда и ни при каких обстоятельствах. Иммигрировать он никуда не собирался. Родился и вырос в Ленинграде, окончил музыкальную школу, поступил в консерваторию. В августе 1941 г. поехал на дачу забрать виолончель, которую ему подарили как лучшему выпускнику музыкальной школы. Виолончель-то он спас, но назад вернуться уже не смог – кольцо окружения захлопнулось. До того, как выпал снег, он питался грибами, которые собирал в лесу. А потом на пару с известным оперным баритоном Полковским, с которым был знаком еще по Ленинградской консерватории, стал выступать с концертами. Когда немцы стали отходить, Александра забрали в Германию на работу. Возвращаться после войны домой он побоялся и уехал в Австралию. Здесь продолжал играть на виолончели, но известности добился как фотохудожник. У него пять золотых медалей с престижных международных фотовыставок.