Вокруг тебя весь мир ружит
Шрифт:
– Не скучаешь обо мне?- узнала я голос Марины, высокой черноглазой красавицы с гривой тёмных волос, которые не могла удержать в порядке даже массивная заколка -краб со стразами.
– Мы расстались, значит, партия сыграна. Что ещё я могу добавить?- ответил с обычной ленцой Усольцев.- Ты ведь с Димой сейчас?
– Я вспоминаю тебя, Саша,- в голосе явно слышалось сожаление.
– Всё проходит, Марин.
– А с Ларисой ты давно?
– Как сказать,- ответил он уклончиво.
– Мне кажется, это не совсем твоё.
– А ты знаешь, что моё?- Алекс рассмеялся.
– Она простовата. Кто она?
–
Голоса постепенно стихали, удаляясь от меня в сторону кабинета Макса. А я потом долго крутила этот разговор в памяти и так, и эдак, но слова "сейчас я с ней", "партия сыграна" и "она простовата" засели в голове очень крепко и неприятно будоражили моё чересчур разыгравшееся воображение.
После закрытия летнего дачного сезона, мы часто проводили выходные в городе, ходили в кино, пару раз выбирались в ночной клуб, а на Новый год Усольцев повёз меня в Арабские Эмираты, где я ни разу не была.
Правда, в преддверии праздника мне пришлось проглотить очередную горькую пилюлю. К тому времени мы жили с Алексом уже больше года, но я ни разу не видела его родителей. Он ездил к ним один, даже на День рождения к отцу в ресторан ходил один, ничем не объясняя такое положение вещей, как будто для него это было нормально и правильно, а его позиция по этому вопросу проявилась ещё раньше при разговоре с Семёном:
– Я хочу познакомить родителей с Лидочкой,- сообщил, между прочим, Семён. Они снова встречались с Лидой, и парень рассчитывал, что на этот раз у них всё получится.
Я крутилась рядом, маячила между зоной кухни, выгороженной матовыми стеклянными раздвижными перегородками, и гостиной, выставляя на журнальный столик тарелки с нарезками и придумывая, чем занять свой вечер. Парни, определённо, устроились вести мужские разговоры, и моё присутствие в дальнейшем рядом с ними было неуместно.
– Ну, если ты действительно уверен, что хочешь жениться на ней, тогда- это разумно. В противном случае, подумай. Своих девушек я родителям никогда не показываю. Незачем. Мать потом житья не даст и изведёт вопросами: а где? А почему? А как ты мог? А так, меньше знают, крепче спят. Ни к чему афишировать временные отношения,- Усольцев крутил пальцами стакан с виски, и его совершенно не смущало, что я всё слышу.
Я тогда распрощалась с парочкой и услышала вслед:
– Ты там недолго.
Вот что я должна была думать? Мне ставили рамки? Предупреждали, что я в его жизни существую временно? Было до ужаса досадно, но я как-то проглотила это, утешая себя разумностью такой позиции, оправдывая его и обманывая себя, что со мной у него всё по-другому. Какая самонадеянность! Если бы я тогда сразу встряхнула себя и заставила задуматься: а тот ли это человек, который мне нужен, то возможно последствия наших "временных" отношений не стали бы такими тягостными для меня.
Так вот: был конец декабря, а Усольцев перед Новым годом поехал поздравлять с праздником родителей один. Я проглотила это и вслух не высказала ни единого протеста, хотя внутри что-то затосковало, осознав в очередной раз, что меня задвинули и указали место.
Но впереди был роскошный Дубай и жаркое солнце среди зимы. Полёт около 5 часов я перенесла нормально. Подремала, прислонившись к плечу Алекса, перекусила, почитала электронную книгу. Вот и он- красавец аэропорт. Я была в Эмиратах в первый раз и белый
В первый день на отдыхе я всегда наполняюсь самыми яркими впечатлениями: ноздри вдыхают незнакомые запахи, глаза впитывают новые краски, а кожа приноравливается к влажности воздуха. Вкусовые рецепторы вбирают вкус местной еды в ресторане, а слух улавливает разноголосую речь. Упав в конце первого дня без сил в белоснежную постель, я ощущала себя счастливой и обласканной судьбой. Следующий , почти полный день, мы провели на море. Местный песчаный пляж с палевым песком и тёплые солёные воды освободили мой мозг от всех заморочек, а моё тело от малейшего напряжения. Я стала, как пустой прозрачный сосуд, который готов был наполниться новыми волшебными красочными впечатлениями, отбрасывая всё неприятное, серое и невзрачное в сторону. Усольцев смотрел на меня со снисходительностью взрослого, подарившего ребёнку долгожданную игрушку и теперь наслаждающегося непосредственной радостью малыша.
Были и экскурсии в Дубаи и Абу-Даби. Остальные эмираты Усольцев обещал (!) мне показать в следующий (!) раз. Бетонные джунгли из небоскрёбов, огромные торговые центры, мечети, мало зелени, чистота, женщины в чёрных абаях, дорогие автомобили, кондиционеры везде- вот то, что зацепил глаз. А душа запомнила впечатления от вечернего подсвеченного огнями города , тепло нагретого днём камня, которое город отдаёт вечером, фонтан в центре города среди зноя , зелень пышных пальм, причалы для яхт, удивление от единственного православного храма в Эмиратах со сливочно-белыми стенами и голубыми куполами, знаменитое здание "Парус" и самое высокое здание в мире с его шпилем , устремлённым в небеса, и сам Персидский залив. Я нанизывала впечатления, как бусины ожерелья на нитку, чтобы потом, дома рассматривать их и дивиться: неужели я там была?
Мы вернулись в зиму загорелые и довольные. Алекс поглядывал на меня со снисходительным чувством лёгкого превосходства, потому что мне понравилось всё. И я ,напитанная впечатлениями, как губка водой, уснула, как только очутилась на своём месте в самолёте. Как свет выключили у меня в голове. Алекс растолкал меня уже на подлёте к родному городу. Через слои облаков земля ещё не виднелась, спинку кресла подняли, он застегнул мой ремень, и я снова уснула. Усольцев только посмеялся:
– Засоня.
Пробурчав нечто невразумительное в ответ, я прикрыла глаза. Краевая столица встретила нас лёгким снегопадом, и моё настроение рухнуло вниз. Сказка кончилась, начинались трудовые будни. А для меня ещё несколько месяцев счастья, правда, я этого тогда не знала, наивно полагая, что Усольцев меня любит, хоть и не говорит об этом.
7.
Прозрение принесла весна. В то время, когда вся природа готовилось к очередному циклу, мой Усольцев тоже менялся, привыкнув ко мне и считая само-собой разумеющимся, что я рядом, при нём и его. Возможно, я уже тяготила его и то, что произошло позже, было ему только на руку. Иначе он бы выслушал меня тогда и поверил мне.