Волчата голодны всегда
Шрифт:
– В семье у одноклассника Ника нужно профилактику провести. Борзеют предки, хаты лишить хотят…
Пока машина доехала до адреса, Хлыст уже понял задачу, и ему не терпелось «прикольнуться». По его команде Боров с Рогатым, вооружившись бейсбольными битами, поднялись на этаж и стали барабанить в дверь. За дверью звучала напряженная ругань забаррикадировавшихся жильцов. По команде Хлыста дверь выбили ударом ноги и, откинув придвинутую тумбу, прорвались внутрь помещения. Выбежавшего навстречу с отверткой в руке главу семьи ударом в челюсть отправили на пол. Перешагнув через лежащее тело, Хлыст прошел в спальню, где с загипсованной
– Где расписка? – адресовал он ей свой недвусмысленный вопрос.
– Какая расписка? – испуганно вжалась она в кровать.
– Отказ от приватизации, – напомнил ей подошедший Боров.
Женщина, немного отойдя от первого шока, сделала недовольное лицо, отвернувшись к стенке и показывая всем своим видом, что вести дальнейший разговор с незваными гостями она не намерена.
– Эй, ты, – Хлыст толкнул ногой лежащего на полу мужчину, – хватит падалью прикидываться! Где бумага?
– Ребятушки, ну что вы в самом деле, – по-женски запричитал глава семьи, – это наши семейные дела, зачем вы в них лезете…
– Я сейчас твой бабе вторую ногу сломаю, – угрожающе рявкнул Боров.
– Понял. – Мужчина поднялся и подошел к жене. – Надо отдать, дорогая.
– Нет, это наша квартира, – отрицательно закачала головой мать Женьки.
– Мама, ну и мне тоже надо иметь свой угол, – подал голос появившийся на пороге сын.
– Вот иди и заработай! Мы с отцом пятнадцать лет по общежитиям мыкались, – не сдавалась женщина.
– Ну, так и я в ордер вписан был, вы и на меня тоже ее получали, – твердо стоял на своем принципиальный подросток.
– Ну? – Подойдя к женщине с бейсбольной битой в руках, Боров встал напротив здоровой ноги, словно примерялся к удару.
Женщина заплакала навзрыд и, словно прощаясь с умершим родственником, извлекла из-под подушки тоненькую пластиковую папочку. Но и потом она все держала ее в руках, не решаясь выпустить из рук.
– На. – Хват выхватил у нее из рук и передал папку с распиской Женьке.
Сын проворно достал документ и, не мешкая, порвал его на мелкие кусочки.
– Смотрите, чтобы без повторных фокусов, – бросил на выходе из квартиры Хлыст. – А то и свою долю квартиры по наследству придется передать раньше отпущенного срока.
Георгий спешил в школу, чтобы получить хоть какую-нибудь информацию об Анжеле. Он рассчитывал увидеть Малахитова и напрямую спросить у него про девушку. Однако Николая в школе не было. Зато сосед по парте Федор пояснил, что после третьего урока все старшеклассники уйдут с уроков и пойдут пикетировать здание городского суда, где сегодня решается вопрос о Даниле Стогове – том самом геймере, который зарубил свою мать и бабушку.
– А как же учителя? – засомневался новичок. – Разве они не будут против?
– Против?! – искренне удивился Федя. – Ну ты даешь!
Все, что происходило в дальнейшем, послужило для Георгия объяснением реакции одноклассника. На первый урок пришла директор школы и дала задание подготовить плакаты для пикета.
– Ребята, только, пожалуйста, не пишите экстремистских лозунгов, – неуверенным тоном произнесла директорша.
– Да не переживайте, Галина Алексеевна, – попытался успокоить ее Длинный. – Никакого экстрима, все будет культурно.
Директорша ушла, а раскатанные рулоны ватмана стали обрастать лозунгами, характер которых не предвещал Галине Алексеевне хорошей жизни. «Свободу Стогову!»,
– Ты с ума сошел, себе таких врагов наживать, – прошептал он побледневшими губами. – Да на них убийств больше, чем у тебя пальцев на руках!
Устыдившись проявления трусости, Федор взял себя в руки и предложил однокласснику уйти с пикета.
– Пойдем ко мне домой, у меня мама сегодня пирогов напекла, – соблазнял он Георгия.
В этот момент к суду подъехала машина с заключенным, и судебные приставы выставили заграждение, чтобы завести подсудимого геймера в здание. Толпа стала напирать, выкрикивая требования освобождения…
Судья, рассматривающая это резонансное дело, из окна своего кабинета тревожно всматривалась в толпу. Впервые за пятнадцать лет судебной практики Ольга Рябцова была растеряна.
– Ольга Николаевна, ну что вы, право, – успокаивал ее адвокат Борисенков, – всего-то и надо освободить из-под стражи несовершеннолетнего.
– Несовершеннолетнего убийцу! – поправила его женщина.
– А если даже и так, – пожал плечами адвокат. – Он же невменяемый, это же очевидно.
– Как и все они? – кивнула на толпу с транспарантами судья.
– Меня и Николай Малахитов просил умолять вас о снисхождении к его однокласснику. – Борисенков достал пухлый конверт с деньгами и многозначительно постучал им по столу, привлекая взгляд судьи.
– Взятка? – усмехнулась женщина. – А если я не возьму?
– Тогда возьмет ваш начальник, председатель суда, – цинично среагировал адвокат.
…К началу судебного заседания показалась машина Малахитова. Выйдя из машины, он открыл другую дверцу, из которой, к огромной радости Георгия, показалась Анжела. Вместе с ней под приветственные крики толпы он прошел в здание суда. Георгий рванулся за ними, но дверь в здание закрылась, преградив вход не в меру активной молодежи. Сосед по парте продолжал тянуть Георгия в сторону от опасного места, боясь их встречи с боевиками омсовцев.
– Федор, ты иди, мне нужно еще с одним человеком переговорить. – Георгий решил отпустить от себя парня, чтобы не подставить его под неприятности.
– Ты первый, кого я пригласил домой, – неожиданно признался одноклассник. – Мне показалось, что мы можем быть друзьями или хотя бы товарищами.
– Спасибо, – обрадовался Георгий. – Я уже думал, что со мной никто не захочет общаться из-за Малахитова.
– Да уже надоело таиться, живу как партизан в немецком тылу, – обозленно обронил Федор. – Ты мне сразу приглянулся. Я, правда, сначала подумал, что ты сумасшедший, раз в конфликте с Ником, но когда узнал, кто твой отец, то все понял о тебе. Давай дружить?