Волчье озеро

Вердон Джон

– Камеры видеонаблюдения, – пояснил он, – с датчиками движения.

– Камеры? Боже мой, Дэвид, скорее всего, он просто живет своей дикобразьей жизнью, а ты ведешь себя так, будто он совершил какое-то страшное преступление. – Она задумалась. – Кстати, где ты собираешься раздобыть камеры?

– У Джека Хардвика. У него их куча.

Он не стал напоминать ей, что камеры остались с тех пор, как они с Хардвиком собирались использовать их в деле Питера Пэна, но, судя по мрачному выражению лица Мадлен, она сама все вспомнила. Чтобы отвлечь ее

от дурных мыслей, он добавил:

– Я уверен – все станет ясно, когда я увижу, как дикобраз поведет себя на земле.

– Тебе не кажется, что ты немного перегибаешь палку?

– А если у этой твари действительно бешенство?

Мадлен взглянула на него с тем странным выражением, которое он никогда не мог разгадать.

– Послезавтра мы уезжаем в Вермонт.

– И что?

– Ну и когда же ты собираешься воплощать свою задумку с камерами? – Мадлен явно была озабочена. – Когда ты будешь собирать вещи?

– Боже мой, мы едем всего на три дня.

– На четыре.

– Какая разница?

Дэйв вышел из кабинета в поисках своего мобильника, вдогонку ему раздался голос Мадлен:

– А тебе не приходило в голову, что дикобраз, быть может, самый безобидный зверь, и не твоего ума дело, почему он ходит туда-сюда по этой несчастной ветке?

Глава 2

Через полчаса солнце стояло уже высоко над восточным хребтом. В сухом морозном воздухе искрились кристаллики льда.

Гурни, не обращая внимания на эту красоту, стоял у стеклянной двери, в кухне их большого фермерского дома. Он внимательно смотрел в сторону нижнего пастбища, где возле красного амбара прерывалась узкая городская дорога и начинались их пятьдесят акров – в прошлом скотоводческая ферма, заброшенная еще со времен упадка молочной промышленности на севере штата.

Дэйв и Мадлен рано завершили карьеру в городе и переехали в сельскую местность на запад Катскильских гор, где, несмотря на упадок, было необыкновенно красиво. Сразу стало ясно, что Мадлен в восторге от этих мест. Неутомимая и неприхотливая, она обожала природу и наслаждалась каждой минутой – будь то поход по ягоды, сплав на каноэ или просто прогулка по старым лесным тропинкам. Она легко и с удовольствием приспособилась к новой обстановке.

А Дэйв все никак не мог освоиться.

Но сейчас этот вопрос, иногда вызывавший у них разногласия, совершенно его не волновал. Он был сбит с толку разговором с Джеком Хардвиком.

Хардвик необычайно приветливо ответил на звонок, обойдясь без своих обычных шуточек. Он говорил так дружелюбно, что Гурни подумал, не разыгрывают ли его, и все ждал какого-нибудь подвоха. Но обошлось. Хардвик охотно согласился дать Дэйву камеры и даже вызвался их привезти. Причем прямо сейчас.

Гурни стоял у стеклянной двери и размышлял над столь нехарактерным для Джека желанием помочь; между тем со второго этажа спустилась Мадлен с двумя спортивными сумками – синей и зеленой. Она бросила их на пол и спросила:

– Какую

возьмешь?

Дэйв взглянул на сумки:

– Все равно.

– В чем дело?

Дэйв рассказал ей про разговор с Джеком.

Мадлен прищурилась:

– То есть он едет к нам? Сейчас?

– Судя по всему, да.

– А к чему такая спешка?

– Хороший вопрос. Думаю, узнаем, когда он приедет.

Как по заказу, откуда-то из-за амбара, с дороги донесся раскатистый гул огромного восьмицилиндрового мотора. И уже через мгновение Хардвик на своем классическом маслкаре, красном “понтиаке GTO” 1970 года, рассекал заросшее пастбище.

– Он не один в машине, – сказала Мадлен.

Гурни не любил сюрпризов. Через прихожую он прошел к боковому входу, открыл дверь и стал наблюдать, как Хардвик паркует броский, угловатый “понтиак” рядом с его пыльным, неприметным “аутбеком”.

Первым из машины вылез Хардвик; на его тонких губах как обычно играла уверенная улыбка, совсем не излучавшая тепла. Дополняли образ бледно-голубые глаза и подчеркнуто однотонная одежда: черные джинсы, черный свитер и черная ветровка.

Впрочем, Гурни сосредоточился на спутнице Джека. На первый взгляд она показалась ему тусклой и безликой. Крупная, простая женщина лет сорока с небольшим в стеганой зимней куртке и нелепой лыжной шапке.

Когда она подошла к двери, Гурни любезно улыбнулся ей и вопрошающе оглянулся на Хардвика, от чего и тот, кажется, заулыбался еще шире.

– Ты, наверное, думаешь: “Где же камеры, которые он должен был привезти?” Так ведь?

Гурни снисходительно ухмыльнулся и ничего не сказал.

– Как твой верный ангел-хранитель… – Хардвик сделал паузу для драматического эффекта и с удовольствием продолжил: – Я привез тебе кое-что куда более ценное, чем эти чертовы фотоловушки. Мы войдем?

Гурни провел их в длинную комнату, которая соединяла в себе кухню, столовую и гостиную с каменным камином.

Мадлен натянуто улыбалась: за годы службы в полиции Гурни и его бывший напарник, непростой человек, прошли через череду смертельных опасностей.

– Мадлен, потрясающе выглядишь, – сказал Хардвик.

– Давайте ваши куртки!

– Спасибо.

Джек помог грузной даме, стоявшей рядом. Он картинно снял с нее куртку, словно торжественно представляя публике нечто потрясающее.

– Дэйв, Мадлен, позвольте представить… Джейн Хэммонд.

Мадлен улыбнулась и кивнула. Гурни протянул руку, но женщина замотала головой.

– Приятно познакомиться, но, если можно, обойдемся без рукопожатий. На мне куча микробов.

Она стянула с головы шерстяную шапку, под которой обнаружилась не требующая особого ухода прическа.

Поняв, что Джейн не узнали, Хардвик добавил:

– Джейн – сестра Ричарда Хэммонда.

Лицо Гурни выражало явный интерес к дальнейшему рассказу.

– Ричард Хэммонд, – повторил Хардвик, – тот самый Ричард Хэммонд, про которого уже месяц говорят в новостях всех главных каналов.