Волчье сердце

Перевод: Евгений (Палыч) Тихонов и Яна (Kisala) Чумак

После Катаклизма конфликт между Ордой и Альянсом охватил весь Азерот. Посреди этого хаоса испытывающая острую нехватку ресурсов

Орда вторглась в Ясеневый лес, чтобы удовлетворить растущие потребности своей армии. Действующий вождь Гаррош Адский Крик разработал новую жестокую тактику для завоевания этого региона и уничтожения его защитников — ночных эльфов. Это может подорвать силы всего Альянса…

Не подозревая о том, что надвигается на Ясеневый лес, легендарные правители Верховная жрица Тиранда Шелест Ветра и Верховный друид Малфурион Ярость Бури созвали в Дарнасе совет, на котором голосовали за включение гордых воргенов Гилнеаса в ряды Альянса. Однако король Штормграда Вариан Ринн не может простить Гилнеас и его правителя Генна Седогрива за то, что его народ отгородился от остальной части мира несколько лет тому назад. Это может сорвать не только совет правителей, но и ослабить Альянс в целом.

Несогласие Вариана было не единственной проблемой в Дарнасе. Начали волноваться некогда бессмертные ночные эльфы после того, как первые из них умерли от старости. В то время когда они свыкались со своей смертностью, вспыхнули споры вокруг возвращения Высокорожденных в их общество, которые раньше были высшей кастой знати ночных эльфов. Многие ночные эльфы не могли простить Высокорожденных за те разрушения, которые произошли в Азероте 10 тысяч лет назад из-за их безрассудного использования магии.

Когда на окраинах Дарнаса нашли убитых Высокорожденных, Малфурион и Тиранда приняли меры, чтобы остановить дальнейшее кровопролитие и беспорядки, назначив одного из самых хитрых и опытных агентов ночных эльфов для поиска убийцы: знаменитую стражницу Майев Песнь Теней.

Из-за всего, что происходит в Дарнасе, у Альянса может не хватить сил остановить нового безжалостного вождя Гарроша от захвата всего Ясеневого леса.

Две шеренги зеленокожих воинов, похожих, как две капли воды друг на друга, сгибаясь под тяжестью толстой упругой веревки, тащили медленно вверх по широкому пандусу к последнему из пришвартованных кораблей огромную клетку на колесах.

Несмотря на вечную стужу Нордскола, мускулистые воины обливались потом от натуги. Каждый раз, когда приходилось натягивать канат, их широкоскулые лица искажала гримаса.

Вдоль пандуса стояли охранники, державшие в одной руке факел, а в другой готовое к бою оружие. Суровым тяжелым взглядом они смотрели не на рабочих, а на огромную

клетку. Снаружи решетку покрывал брезент, сшитый из лоскутов козлиной шкуры. Куски кожи были подогнаны так плотно, что о содержимом клетки приходилось только догадываться.

Впрочем, вряд ли орки стали бы просто так тащить этот груз сами. Каким бы заброшенным не был порт, в нем всегда можно было найти животных, таких как рогатые, смахивающие на громадных ящериц, кодо, достаточно сильные, чтобы заменить страдающих от тяжести груза орков. Было даже три мамонта, обычно используемые для перевозки сразу нескольких всадников. И все-таки все эти животные не только не принимали участие в транспортировке, но и находились на максимальном удалении от доков. И даже там они беспокойно топтались на месте: кодо пыхтели, широко раздувая ноздри, а мамонты трясли головой с огромными бивнями, то и дело поглядывая в направлении кораблей.

Налетевший внезапно порыв ветра с жутким воем перерос в снежную вьюгу. Погода в Нордсколе отличалась своеобразным постоянством — ветер дул всегда. Спокойные воды в бухте вдруг стали гигантскими волнами. Корабли стало бросать из стороны в сторону, их корпуса затрещали по швам.

Изнутри некоторых кораблей до берега донесся вселяющий ужас рев и грохот. Весь находившийся на палубах экипаж бросился к люкам, ведущим вниз, в трюмы. Закалённые в многочисленных битвах суровые моряки и воины выглядели очень обеспокоенными.

Последний корабль тоже тряхнуло, ведущий на палубу пандус изогнулся. Одна его сторона взметнулась вверх, раскидав в стороны несколько удивленных охранников и столкнув пару работников лбами.

Клетка накренилась. Орки, едва устояв на качающихся досках, в последний момент удержали ее от падения. Однако, как только все успокоилось, контейнер начало раскачивать изнутри. Рев, похожий на тот, что раздавался с пришвартованных кораблей, только более глубокий, эхом разнесся по замёрзшему порту. Что-то начало стягивать непромокаемый брезент.

Охранники бросились врассыпную. Те, кто оставались на пандусе, отчаянно пытались удержать равновесие. Один все же упал, угодив прямиком в ледяную воду между доками и кораблем.

С береговой линии, выкрикивая команды, к ним бежал морской капитан, одноглазый моряк-ветеран по имени Брилн, чье тело покрывало огромное количество татуировок с изображением выпавших на его долю приключений.

— Держите клетку прямо! Не дайте ей упасть! Оружие к бою! Где порошок? Если клетка не выдержит…

Контейнер затрещал под сбитым брезентом. Слабого света от задуваемых ветром факелов не хватало, чтобы в полной мере рассмотреть, что же там происходит, но мучительный скрежет металла был для Брилна достаточным предупреждением.

— Копья к бою! Поторапливайтесь, отбросы! Бегом, к правой стороне клетки!

Двое охранников, то ли самых стремительных, то ли более беспечных, чем остальные, приблизились к клетке. Со своего места Брилн не смог полностью рассмотреть, что же случилось дальше, впрочем и от увиденного на голове зашевелились волосы.